Page 53 - Накануне

Елена.
Инсаров затрепетал весь, бросился к ней, упал перед нею на колени, обнял ее стан и
крепко прижался к нему головой.
— Ты меня не ждал? — заговорила она; едва переводя дух. (Она быстро взбежала по
лестнице.) — Милый! милый! — Она положила ему обе руки на голову и оглянулась. — Так
вот где ты живешь? Я тебя скоро нашла. Дочь твоего хозяина меня проводила. Мы третьего
дня переехали. Я хотела тебе написать, но подумала, лучше я сама пойду. Я к тебе на
четверть часа. Встань, запри дверь.
Он поднялся, проворно запер дверь, воротился к ней и взял ее за руки. Он не мог
говорить; радость его душила. Она с улыбкой глядела ему в глаза… в них было столько
счастия… Она застыдилась.
— Постой, — сказала она, ласково отнимая у него руки, — дай мне шляпу снять.
Она развязала ленты шляпы, сбросила ее, спустила с плеч мантилью, поправила волосы
и села на маленький, старенький диванчик. Инсаров не шевелился и глядел на нее, как
очарованный.
— Сядь же, — проговорила она, не поднимая на него глаз и указывая ему на место
возле себя.
Инсаров сел, но не на диван, а на пол, у ее ног.
— На, сними с меня перчатки, — промолвила она неровным голосом. Ей становилось
страшно.
Он принялся сперва расстегивать, потом стаскивать одну перчатку, стащил ее до
половины и жадно прильнул губами к забелевшей под нею тонкой и нежной кисти.
Елена вздрогнула и хотела отслонить его другой рукою, он начал целовать другую
руку. Елена потянула ее к себе, он откинул голову, она посмотрела ему в лицо, нагнулась —
и губы их слились…
Прошло мгновение… Она вырвалась, встала, шепнула: «Нет, нет», — и быстро
подошла к письменному столу.
— Ведь я здесь хозяйка, для меня не должно быть у тебя тайны, — проговорила она,
стараясь казаться беспечной и становясь к нему спиной. — Сколько бумаг! Это что за
письма?
Инсаров наморщил брови.
— Эти письма? — промолвил он, вставая с полу. — Ты можешь их прочесть.
Елена повертела их в руке.
— Их так много, и они так мелко написаны, а я сейчас должна уйти… Бог с ними! Не
от соперницы?.. Да они и не по-русски, — прибавила она, перебирая тонкие листы.
Инсаров приблизился к ней и коснулся ее стана. Она вдруг обернулась к нему, светло
ему улыбнулась и оперлась на его плечо.
— Эти письма из Болгарии, Елена; друзья мне пишут, они меня зовут.
— Теперь? Туда?
— Да… теперь. Пока еще время, пока проехать можно.
Она вдруг бросила ему обе руки вокруг шеи.
— Ведь ты меня возьмешь с собой?
Он прижал ее к сердцу.
— О моя, милая девушка, о моя героиня, как ты произнесла это слово! Но не грешно
ли, не безумно ли мне, мне, бездомному, одинокому, увлекать тебя с собою… И куда же!
Она зажала ему рот.
— Тсс… или я рассержусь и никогда больше не приду к тебе. Разве не все решено, не
все кончено между нами? Разве я не твоя жена? Разве жена расстается с мужем?
— Жены не идут на войну, — промолвил он с полупечальной улыбкой.
— Да, когда они могут остаться. А разве я могу остаться здесь?
— Елена, ты ангел!.. Но подумай, мне, может быть, придется выехать из Москвы…
через две недели. Мне уже нельзя помышлять ни об университетских лекциях, ни об