Page 62 - Накануне

— Ты здоров, ты не умер. О, как я счастлива!
Настало небольшое молчание.
— Елена? — спросил ее Инсаров.
— Что, мой милый?
— Скажи мне, не приходило ли тебе в голову, что эта болезнь послана нам в наказание?
Елена серьезно взглянула на него.
— Эта мысль мне в голову приходила, Дмитрий. Но я подумала: за что же я буду
наказана? Какой долг я преступила, против чего согрешила я? Может быть, совесть у меня не
такая, как у других, но она молчала; или, может быть, я против тебя виновата? Я тебе
помешаю, я остановлю тебя…
— Ты меня не остановишь, Елена, мы пойдем вместе.
— Да, Дмитрий, мы пойдем вместе, я пойду за тобой… Это мой долг. Я тебя люблю…
другого долга я не знаю.
— О Елена! — промолвил Инсаров, — какие несокрушимые цепи кладет на меня
каждое твое слово!
— Зачем говорить о цепях? — подхватила она. — Мы с тобой вольные люди. Да, —
продолжала она, задумчиво глядя на пол, а одной рукой по-прежнему разглаживая его
волосы, — многое я испытала в последнее время, о чем и понятия не имела никогда! Если бы
мне предсказал кто-нибудь, что я, барышня, благовоспитанная, буду уходить одна из дома
под разными сочиненными предлогами, и куда же уходить? к молодому человеку на
квартиру, — какое я почувствовала бы негодование! И это все сбылось, и я никакого не
чувствую негодования. Ей-богу! — прибавила она и обернулась к Инсарову.
Он глядел на нее с таким выражением обожания, что она тихо опустила руку с его
волос на его глаза.
— Дмитрий! — начала она снова, — ведь ты не знаешь, ведь я тебя видела там, на этой
страшной постели, я видела тебя в когтях смерти, без памяти…
— Ты меня видела?
— Да.
Он помолчал.
— И Берсенев был здесь?
Она кивнула головой.
Инсаров наклонился к ней.
— О Елена! — прошептал он, — я не смею глядеть на тебя.
— Отчего? Андрей Петрович такой добрый! Я его не стыдилась. И чего мне стыдиться?
Я готова сказать всему свету, что я твоя… А Андрею Петровичу я доверяю, как брату.
— Он меня спас! — воскликнул Инсаров. — Он благороднейший, добрейший человек!
— Да… И знаешь ли ты, что я ему всем обязана? Знаешь ли ты, что он мне первый
сказал, что ты меня любишь? И если б я могла все открыть… Да, он благороднейший
человек.
Инсаров посмотрел пристально на Елену.
— Он влюблен в тебя, не правда ли?
Елена опустила глаза.
— Он меня любил, — проговорила она вполголоса.
Инсаров крепко стиснул ей руку.
— О вы, русские, — сказал он, — золотые у вас сердца! И он, он ухаживал за мной, Он
не спал ночи… И ты, ты, мой ангел… Ни упрека, ни колебания… и это все мне, мне…
— Да, да, все тебе, потому что тебя любят. Ах, Дмитрий! Как это странно! Я, кажется,
тебе уже говорила об этом, — но все равно, мне приятно это повторить, а тебе будет приятно
это слушать, — когда я тебя увидала в первый раз…
— Отчего у тебя на глазах слезы? — перебил ее Инсаров.
— У меня? слезы? — Она утерла глаза платком. — О глупый! Он еще не знает, что и от
счастья плачут. Так я хотела сказать: когда я увидала тебя в первый раз, я в тебе ничего