Page 67 - Накануне

огорчает, оскорбляет меня — меня и вашу мать… вашу мать, которую вы здесь видите.
Николай Артемьевич пускал в ход одни басовые ноты своего голоса. Елена молча
посмотрела на него, потом на Анну Васильевну — и побледнела.
— Было время, — начал снова Николай Артемьевич, — когда дочери не позволяли себе
глядеть свысока на своих родителей, когда родительская власть заставляла трепетать
непокорных. Это время прошло, к сожалению; так, по крайней мере, думают многие; но
поверьте, еще существуют законы, не позволяющие… не позволяющие… словом, еще
существуют законы. Прошу вас обратить на это внимание: законы существуют.
— Но, папенька, — начала было Елена…
— Прошу вас не перебивать меня. Перенесемся мыслию в прошедшее. Мы с Анной
Васильевной исполнили свой долг. Мы с Анной Васильевной ничего не жалели для вашего
воспитания: ни издержек, ни попечений. Какую вы пользу извлекли из всех этих попечений,
этих издержек — это другой вопрос; но я имел право думать… мы с Анной Васильевной
имели право думать, что вы, по крайней мере, свято сохраните те правила нравственности,
которые… которые мы вам, как нашей единственной дочери… que nous vous avons inculques,
которые мы вам внушили. Мы имели право думать, что никакие новые «идеи» не коснутся
этой, так сказать, заветной святыни. И что же? Не говорю уже о легкомыслии, свойственном
вашему полу, вашему возрасту… но кто мог ожидать, что вы до того забудетесь…
— Папенька, — проговорила Елена, — я знаю, что вы хотите сказать…
— Нет, ты не знаешь, что я хочу сказать! — вскрикнул фальцетом Николай
Артемьевич, внезапно изменив и величавости парламентской осанки, и плавной важности
речи, и басовым нотам, — ты не знаешь, дерзкая девчонка!
— Ради бога, Nicolas, — пролепетала Анна Васильевна, — vous me faites mourir 36 .

— Не говорите мне этого, que je vous fais mourir 37 , Анна Васильевна! Вы себе и
представить не можете, что вы сейчас услышите, — приготовьтесь к худшему,
предупреждаю вас!
Анна Васильевна так и обомлела.
— Нет, — продолжал Николай Артемьевич, обратившись к Елене, — ты не знаешь, что
я хочу сказать!
— Я виновата перед вами, — начала она…
— А, наконец-то!
— Я виновата перед вами, — продолжала Елена, — в том, что давно не призналась…
— Да ты знаешь ли, — перебил ее Николай Артемьевич, — что я могу уничтожить тебя
одним словом?
Елена подняла на него глаза.
— Да, сударыня, одним словом! Нечего глядеть-то! (Он скрестил руки на груди.)
Позвольте вас спросить, известен ли вам некоторый дом в …м переулке, возле Поварской?
Вы посещали этот дом? (Он топнул ногой.) Отвечай же, негодная, и не думай хитрить!
Люди, люди, лакеи, сударыня, des vils laquais 38 видели вас, как вы входили туда, к вашему…
Елена вся вспыхнула, и глаза ее заблистали.
— Мне незачем хитрить, — промолвила она, — да, я посещала этот дом.
— Прекрасно! Слышите, слышите, Анна Васильевна? И вы, вероятно, знаете, кто в нем
живет?
— Да, знаю: мой муж…
Николай Артемьевич вытаращил глаза.

36 вы меня убиваете (франц.)

37 что я вас убиваю (франц.)

38 презренные лакеи (франц.)