Page 67 - Война и мир 1 том

на короткое время видевшиеся во время свадьбы князя Андрея, обхватившись руками,
крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. M-lle
Bourienne стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно столько же
готовая заплакать, сколько и засмеяться.
Князь Андрей пожал плечами и поморщился, как морщатся любители музыки, услышав
фальшивую ноту. Обе женщины отпустили друг друга; потом опять, как будто боясь
опоздать, схватили друг друга за руки, стали целовать и отрывать руки и потом опять стали
целовать друг друга в лицо, и совершенно неожиданно для князя Андрея обе заплакали и
опять стали целоваться. M-lle Bourienne тоже заплакала. Князю Андрею было, очевидно,
неловко; но для двух женщин казалось так естественно, что они плакали; казалось, они и не
предполагали, чтобы могло иначе совершиться это свидание.
– Ah! chere!…Ah! Marieie!… – вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. – J'ai reve
сette nuit … – Vous ne nous attendez donc pas?… Ah! Marieie,vous avez maigri… – Et vous avez
repris… [ Ах, милая!… Ах, Мари!… – А я видела во сне. – Так вы нас не ожидали?… Ах,
Мари, вы так похудели. – А вы так пополнели…]
– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [ Я тотчас узнала княгиню,] – вставила
m-lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous
voyais pas. [ А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же
pleurienicheuse, [ плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь
слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых
глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на
мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь
открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который
был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после
этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог
знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за
старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [ вполне серьезный,] но что
об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных
глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли,
независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в
Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [ Он
покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке,
ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно
заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к
себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть
заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он
понимал его слабости.