Page 62 - Война и мир 2 том

ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием
чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал
говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому
человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать
Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по-французски. Je ne connais l dans la vie que
deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [ Я
знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И
единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол:
вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не
могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я
жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней
мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё
счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть,
ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил
для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда,
когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же
слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что-нибудь, желание их похвалы.)
Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее,
как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а
отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le
prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le
prochаin [ Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо-вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал
Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть
заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать
добро, да и сделал хотя кое-что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши
мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и
правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях
будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди
умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря,
и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что
мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил
Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое-что для
этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не
разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и
знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю
дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени.
А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты
хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из-за стола и сели на крыльцо,
заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он,