Page 333 - Рассказы

зимой, а теплые летом, что никого устроить и утешить не может.
Площадь, занимаемая Европой, равняется 9 миллионам верст, т. е. на каждую
квадратную версту приходится 44 ½ человека. Таким образом в Европе абсолютно
невозможно заблудиться в безлюдном месте. Скорее есть риск быть зарезанным этими 44
½ людьми, с целью получить лишний клочок свободной земли.
Начиная описание нашего путешествия, я должен оговориться, что нам удалось
объехать лишь небольшую часть 9 миллионов верст и увидеть только ничтожный процент
400 миллионов народонаселения. Но это неважно. Если самоубийца хочет определить сорт
дерева, на котором ему предстоит повеситься, он не будет изучать каждый листок в
отдельности.
Перед отъездом я попытался собрать кое-какие справки о тех странах, которые нам
предстояло проезжать.
Мои попытки ни к чему не привели, хотя я и беседовал с людьми, уже бывавшими за
границей.
Я пробовал подробно расспрашивать их, выпытывать, тянул из них клещами каждое
слово, думая, что человек, побывавший за границей, сразу должен ошеломить меня целым
каскадом метких наблюдений, оригинальных характеристик и тонких штришков, которые
дали бы мне самое полное представление о «загранице».
Пробовали вы беседовать с таким, обычного сорта, путешественником?
В ы. Ну, расскажите же, милый, рассказывайте поскорее – как там и что, за границей?
О н (холодно). Да что ж… Ничего. Очень мило.
В ы. Ну, как вообще, там… люди, жизнь?
О н. Да, жизнь ничего себе. В некоторых местах хорошая, в некоторых плохая. В
Париже трудно через улицу переходить. Задавят. А то – ничего.
В ы. Ага! Так, так!.. Ну, а Эйфелеву башню… видели? Какое впечатление?
О н. Большая. Длинная такая, предлинная. Я еще и в Италии был.
В ы. Ну, что в Италии?!! Расскажите!!!
О н (зевая). Да так как-то… Дожди. А в общем, ничего.
В ы. Колизей видели?
О н. Ко… Колизей? Позвольте… гм… Сдается мне, что видел. Да, пожалуй, видел я и
Колизей.
В ы. Ну, а что произвело там на вас, в Италии, самое яркое впечатление?
О н. Улицы там какие-то странные…
В ы. Чем же странные…
О н. Да так какие-то… То широкие, то узкие… Вообще, знаете, Италия!
В ы (обрадовавшись. Лихорадочно). Ага! Что Италия?! Что Италия!
О н. Гостиницы скверные, рестораны. Альберго, поихнему. Ну, впрочем, есть и
хорошие…
Попробуйте беседовать с этим бревном час, два часа – ничего он вам путного не
скажет. Вытянете вы из него клещами, с помощью хитрости, неожиданных уловок и
ошеломляющих вопросов, только то, что в Германии хорошее пиво, что горы в Швейцарии
«очень большие, чрезвычайно большие», что «Вена веселый город, а Берлин скучный
город», что в Венеции его поразило обилие каналов, такое обилие, которого ему нигде не
приходилось встречать…
Да пожалуй еще, если он расщедрится, то сообщит вам, что Париж – это город моды,
роскоши и кокоток, а в Испании в гостиницах двери не запираются.
И потом внезапно замолчит, как граммофон, в механизм которого сунули зонтик…
Или начнет такой путешественник нести отчаянный вздор. Долго плачется на то, что,
будучи в Страсбурге, целый день разыскивал прославленный Кельнский собор, а никакого
Кельнского собора и нет… Куда он девался – неизвестно.
У некоторых путешественников есть другая манера – все отрицать, всякое
установившееся мнение, сложившуюся репутацию – переворачивать кверху ногами…