Page 362 - Рассказы
P. 362

делится  на  так  называемые  оркестры,  а  оркестры  делятся  на  отдельных  жителей,  мужчин
               (игра на гитаре и пение) и женщин (пение и танцы).
                     Конечно,  Сандерс  не  преминул  вступить  с  ним  в  бесконечный  спор,  оспаривая
               правильность этого простого и ясного подразделения. Мне оно понравилось.
                     Стремление  неаполитанца  надуть  туриста  возведено  в  культ.  В  Венеции  и  Риме  это
               делается  спешно,  по-любительски,  без  установленных  приемов  и  твердой  организации.
               Неаполь же может похвастаться серьезным и добросовестным отношением к своему делу.
                     Один мой знакомый рассказывал следующий случай из неаполитанской жизни…
                     Сидел он однажды в кафе и пил кофе. Народу  было  мало  – несколько итальянцев за
               мороженым  и  одинокий  турист-англичанин,  мирно  пивший  в  углу  кофе.  Выпив  его,
               англичанин  вынул  портмонэ,  стал  рыться  в  нем  и  при  этом  нечаянно  выронил  золотую
               монету.  Никто  не  трогался  с  места.  Только  один  слуга  прошел  в  этот  момент  мимо,
               обремененный подносом с новыми порциями мороженого.
                     Англичанин  позвал  других  слуг,  попросил  поднять  монету,  но  –  монета  как  в  воду
               канула. Все слуги искали ее на глазах у англичанина – утаить было невозможно, монета не
               могла куда-нибудь закатиться, потому что щелей в полу не было.
                     И тем не менее монета исчезла.
                     Выругавшись, англичанин расплатился и ушел.
                     Тогда мой знакомый подозвал  к себе человека, несшего в момент потери громадный
               поднос, и потихоньку сказал:
                     – Послушайте, камерьере… Я не буду поднимать истории – расскажите мне, как вы это
               сделали?
                     – Что я сделал?
                     – Ну, вот… Укр… присвоили себе монету. Каким это образом?
                     – Господин  ошибается.  Я  никакой  монеты  и  не  видел, –  возразил  итальянец,  скаля
               зубы.
                     – Послушайте… я же прекрасно видел, как она упала, как вы, проходя, наступили на
               нее ногой и как она сейчас же исчезла…
                     – Не знаю, о чем синьор говорит.
                     – О, черт возьми! Я ведь не полицейский, и мне все равно, но, если вы не расскажете, я
               заявлю обо всем хозяину кафе.
                     – В  таком  случае, –  усмехнулся  слуга, –  дело  это  очень  простое.  Средина  моей
               подметки была смазана клеем. Я увидел, как монета упала, и сию же секунду наступил на
               нее. Вот и все.
                     – Послушайте… Но ведь не могли же вы сегодня, когда смазывали подметку сапога,
               предвидеть, что ктонибудь уронит золотую монету?
                     – О, сударь, золотая, серебряная – это все равно, – возразил добрый слуга, – и падают
               они, конечно, не так часто, но подметки – все мы смазываем с утра на всякий случай .
                     Это ли не организация?
                     И,  вместе  с  тем, нет  итальянца ленивее,  чем неаполитанец.  Целыми  днями  валяются
               они на набережной, в узких кривых переулках и между мраморных колонн домов. Вероятно,
               лежат и мечтают: как бы почуднее надуть туриста?
                     Но трудно собраться с мыслями, когда солнце так приятно поджаривает оборванца, а
               море дышит в самое лицо вкусным соленым запахом.
                     Много ли ему нужно? На целый день оборванцу заработать, найти или украсть пару
               сольди.  На  эту  пышную  сумму  он  по  заходе  солнца  купит  в  грязной,  шумной  обжорной
               улице,  сплошь  заставленной  громадными  чанами  с  кипящей  снедью  –  какую-нибудь
               жареную  рыбку  или  тарелочку  макарон,  и  тут  же  съест  все  это  бок  о  бок  с  таким  же
               оборванным любителем dolce far niente. Жаркий климат много еды не требует, и в пище все
               очень умеренны.
                     Все жизненные потребности до смешного невелики.
                     Проезжая  по  рынку  –  одно  из  самых  интересных  живописных  зрелищ  Неаполя, –  я
   357   358   359   360   361   362   363   364   365   366   367