Page 3 - Чайка

Пауза.

Маша. Душно, должно быть, ночью будет гроза. Вы всё философствуете или говорите
о деньгах. По-вашему, нет большего несчастья, как бедность, а по-моему, в тысячу раз легче
ходить в лохмотьях и побираться, чем… Впрочем, вам не понять этого…

Входят справа Сорин и Треплев .

Сорин (опираясь на трость). Мне, брат, в деревне как-то не того, и, понятная вещь,
никогда я тут не привыкну. Вчера лег в десять и сегодня утром проснулся в девять с таким
чувством, как будто от долгого спанья у меня мозг прилип к черепу и все такое. (Смеется.)
А после обеда нечаянно опять уснул, и теперь я весь разбит, испытываю кошмар, в конце
концов…
Треплев. Правда, тебе нужно жить в городе. (Увидев Машу и Медведенка.) Господа,
когда начнется, вас позовут, а теперь нельзя здесь. Уходите, пожалуйста.
Сорин (Маше). Марья Ильинична, будьте так добры, попросите вашего папашу,
чтобы он распорядился отвязать собаку, а то она воет. Сестра опять всю ночь не спала.
Маша. Говорите с моим отцом сами, а я не стану. Увольте, пожалуйста. (Медведенку.)
Пойдемте!
Медведенко (Треплеву). Так вы перед началом пришлите сказать.

Оба уходят.

Сорин. Значит, опять всю ночь будет выть собака. Вот история, никогда в деревне я
не жил, как хотел. Бывало, возьмешь отпуск на двадцать восемь дней и приедешь сюда,
чтобы отдохнуть и все, но тут тебя так доймут всяким вздором, что уж с первого дня хочется
вон. (Смеется.) Всегда я уезжал отсюда с удовольствием… Ну, а теперь я в отставке,
деваться некуда, в конце концов. Хочешь — не хочешь, живи…
Яков (Треплеву). Мы, Константин Гаврилыч, купаться пойдем.
Треплев. Хорошо, только через десять минут будьте на местах. (Смотрит на часы.)
Скоро начнется.
Яков. Слушаю. (Уходит.)
Треплев (окидывая взглядом эстраду). Вот тебе и театр. Занавес, потом первая
кулиса, потом вторая и дальше пустое пространство. Декораций никаких. Открывается вид
прямо на озеро и на горизонт. Поднимем занавес ровно в половине девятого, когда взойдет
луна.
Сорин. Великолепно.
Треплев. Если Заречная опоздает, то, конечно, пропадет весь эффект. Пора бы уж ей
быть. Отец и мачеха стерегут ее, и вырваться ей из дому так же трудно, как из тюрьмы.
(Поправляет дяде галстук.) Голова и борода у тебя взлохмачены. Надо бы постричься, что
ли…
Сорин (расчесывая бороду). Трагедия моей жизни. У меня и в молодости была такая
наружность, будто я запоем пил — и все. Меня никогда не любили женщины. (Садясь.)
Отчего сестра не в духе?
Треплев. Отчего? Скучает. (Садясь рядом.) Ревнует. Она уже и против меня, и
против спектакля, и против моей пьесы, потому что не она играет, а Заречная. Она не знает
моей пьесы, но уже ненавидит ее.
Сорин (смеется). Выдумаешь, право…
Треплев. Ей уже досадно, что вот на этой маленькой сцене будет иметь успех
Заречная, а не она. (Посмотрев на часы.) Психологический курьез — моя мать. Бесспорно
талантлива, умна, способна рыдать над книжкой, отхватит тебе всего Некрасова наизусть, за
больными ухаживает, как ангел; но попробуй похвалить при ней Дузе! Ого-го! Нужно