Page 135 - Настоящие сказки

хорошенький дождик, скоро ты полиняешь, красотка. Я прилечу за тобой, как только все будет
готово.

И она упорхнула, как может упорхнуть с ветки старая тряпка. Другая кукла

Несчастная кукла Маша, весело улыбаясь, сидела в вороньем гнезде, находящемся прямо
против дедушкиного окна.

Мало того, она видела, что произошло дальше: ворона Валькирия шмыгнула в форточку
соседей, пошуровала там в комнате и вынырнула с чужой куколкой Барби в клюве!

Тут же она и запятила ее через окно в собственное Барби Маши кресло, в ее кукольный
домик, на подоконник деда Ивана!

Если бы Маша умела плакать, она бы заплакала.

Дедушка Иван никогда бы не разобрал, кто сидит у него в кукольном доме, все Барби похожи
одна на другую.

И никогда бы он не пришел на помощь своей несчастной Маше.

Эта новая Барби — ее звали Кэт — была обыкновенная пластмассовая куколка, безобидная,
хорошенькая, но глупенькая и неумелая.

Проторчав целый день в вороньем гнезде, Маша видела, что Кэт просто сидит, вперившись в
одну точку своими блестящими от фабричного лака глазками.

Ей и в голову не приходило убираться в дедовой квартире или варить ему макароны — тем
более что она этого не умела.

Так что вечером, придя домой, мастер дед Иван не нашел в кухне ничего (Барби Маша
видела его растерянное лицо) и лег спать голодный.

А она сама сидела под дождем в вороньем гнезде и улыбалась, с тоской глядя на свое
бывшее окно, где стоял ее прежний домик, сияя огнями.

От безысходности Барби Маша протянула руку к облакам, и пролетевший ветер опустил на
ее ладонь перстень королевы Марго, просто так, для утешения.

Она надела перстень на голову и печально подумала, что дед Иван, будучи рассеянным по
природе, не заметит подмены своей куколки.

Это случается довольно часто: мы не замечаем, что рядом с нами живет совершенно другое
существо.

Например, другая мама, другой папа, другая тетя.

У них те же лица, те же привычки, они так же едят и спят.

Но вдруг они становятся неузнаваемыми, из их ртов вырываются крики, и ласковая рука,
которая гладила тебя по голове, норовит стукнуть по шее — как будто это не папа и мама, а
злые соседи...

Однако мама и папа тоже вдруг замечают, что их ребенок, маленькое милое существо,
которое всегда было послушно, как мягкая игрушка, вдруг становится похожим на жесткую
метлу дворника или на жабу, важно сидящую в углу дивана, зеленую, в прыщах и с сигаретой
в лапе...

Page 135/177