Page 107 - Приключения Электроника

пропавший бидон. Я нашел. Звонил Виктор Неделин, знаешь, из десятого "А". Ему стало
скучно на Черном море, и он решил потренироваться со мною в решении задач.
Потренировался и больше не звонил… То и дело заглядывали разные люди. Придут, спросят:
«Электроник?» Посмотрят на меня, покачают головой и уходят. Вот я и повесил на двери:
«Без вопроса не входить». Без умного, конечно, вопроса…

Сереже стало жалко Электроника. Пока он в лагере гонял мяч, плескался в реке, уплетал
завтраки и ужины, пел до хрипоты у костра, его друг проводил время в пустом и пыльном
кабинете математики…

Правда, чуть позже, после встречи с учителем, жизнь Электроника переменилась. Профессор
Громов привел его в институт и показал свою новую работу. Электроник внимательно читал
страницы, заполненные мелким профессорским почерком. Он был хорошим математиком и
достойным учеником Громова: не только мгновенно запоминал схемы и формулы, в них он
видел смелое решение новых законов — законов движения, зрения, слуха, равновесия,
выбора направления, защиты от опасности.

В эти минуты Электроник вообразил необычное существо…

— Ты все понял? — спросил Гель Иванович, внимательно поглядывая на ученика.

— Понял, — спокойно подтвердил Электроник.

— Видишь ли, мне нужна твоя помощь. Эти формулы для одного уважаемого научного
журнала, который торопит меня со статьей. Но здесь не завершены некоторые расчеты. Я
могу, конечно, сделать их сам, но ты считаешь гораздо быстрее меня.

— Завтра расчеты будут готовы.

— Прекрасно, — обрадовался профессор. — Значит, у меня в запасе еще один день, чтобы
написать статью.

Электроник остался в лаборатории Громова. Он начал прилежно выполнять задание.
Учителю он ничего не сказал о том существе, которое виделось ему в формулах, которое он
потом назовет именем Рэсси.

Быть может, в ту ночь электронный мальчик представил свое появление на свет. Вспомнил
громоздкие счетные машины, которые непрерывно проверяли сложные схемы. Вспомнил, как
слой за слоем из тончайших пленок складывался его организм. И момент, когда он впервые
увидел этот огромный сложный мир.

Утром Гель Иванович, подойдя к двери, услышал странное жужжание. Ни один из механизмов
в его лаборатории не издавал подобных звуков. Профессор взглянул на табличку, убедился,
что жужжание доносится именно из его комнаты.

Войдя в лабораторию, Громов застыл на месте. Сломанные приборы, пустые футляры
счетных машин, разбросанные на полу блоки и детали свидетельствовали, что с его учеником
случилось непоправимое. Вот и он — посреди груды деталей. Спокойно поднимается, увидев
учителя, здоровается, говорит:

— Извините, профессор, я не закончил работу, не успел навести здесь порядок.

— Так… — сказал Громов, доставая из кармана свою знаменитую трубку. — Так-так… —
повторил он, раскуривая трубку и немного успокаиваясь. — Итак, это — порядок… — Он
оглядел разгромленную лабораторию. — Порядок, по-моему, совсем другое положение
вещей. О каком порядке, Электроник, ты говоришь?

Page 107/274