Page 3 - Хирургия

Антон Чехов

Хирургия

Земская больница. За отсутствием доктора, уехавшего жениться,
больных принимает фельдшер Курятин, толстый человек лет сорока, в
поношенной чечунчовой жакетке и в истрепанных триковых брюках. На
лице выражение чувства долга и приятности. Между указательным и
средним пальцами левой руки – сигара, распространяющая зловоние.
В приемную входит дьячок Вонмигласов, высокий, коренастый старик
в коричневой рясе и с широким кожаным поясом. Правый глаз с бельмом и
полузакрыт, на носу бородавка, похожая издали на большую муху. Секунду
дьячок ищет глазами икону и, не найдя таковой, крестится на бутыль с
карболовым раствором, потом вынимает из красного платочка просфору и с
поклоном кладет ее перед фельдшером.
– Ааа… мое вам! – зевает фельдшер. – С чем пожаловали?

– С воскресным днем вас, Сергей Кузьмич… К вашей милости…
Истинно и правдиво в псалтыри сказано, извините: «Питие мое с плачем
растворях». Сел намедни со старухой чай пить и – ни боже мой, ни
капельки, ни синь-порох, хоть ложись да помирай… Хлебнешь чуточку – и
силы моей нету! А кроме того, что в самом зубе, но и всю эту сторону…
Так и ломит, так и ломит! В ухо отдает, извините, словно в нем гвоздик или
другой какой предмет: так и стреляет, так и стреляет! Согрешихом и
беззаконновахом… Студными бо окалях душу грехми и в лености житие
мое иждих… За грехи, Сергей Кузьмич, за грехи! Отец иерей после
литургии упрекает: «Косноязычен ты, Ефим, и гугнив стал. Поёшь, и
ничего у тебя не разберешь». А какое, судите, тут пение, ежели рта
раскрыть нельзя, все распухши, извините, и ночь не спавши…
– Мда… Садитесь… Раскройте рот!
Вонмигласов садится и раскрывает рот.
Курятин хмурится, глядит в рот и среди пожелтевших от времени и
табаку зубов усматривает один зуб, украшенный зияющим дуплом.

– Отец диакон велели водку с хреном прикладывать – не помогло.
Гликерия Анисимовна, дай бог им здоровья, дали на руку ниточку носить с
Афонской горы да велели теплым молоком зуб полоскать, а я, признаться,
ниточку-то надел, а в отношении молока не соблюл: Бога боюсь, пост…
– Предрассудок… (Пауза.) Вырвать его нужно, Ефим Михеич!