Page 28 - Мифы Древней Греции

– Убирайся отсюда! Тебе не поможет твоя ложь о великом подвиге и о

том, что ты – сын громовержца.
Атлас хочет уже выгнать за дверь героя. Персей, видя, что не может он
бороться с могучим великаном, сам спешит выйти из дома. Гнев бушует в
сердце Персея: его рассердил Атлас тем, что отказал ему в гостеприимстве
да еще назвал лжецом.
В гневе Персей говорит великану:
– Хорошо же, Атлас, ты прогоняешь меня! Ну так прими же по
крайней мере от меня подарок!
С этими словами быстро вынул Персей голову Медузы и,
отвернувшись, показал ее Атласу. Тотчас же обратился в гору великан. Его
борода и волосы превратились в густолиственные леса, руки и плечи – в
высокие скалы, голова – в вершину горы, ушедшую в самое небо. С тех пор
поддерживает гора Атлас весь небесный свод со всеми его созвездиями,
Персей же, когда взошла на небо утренняя звезда, понесся дальше.

Персей спасает Андромеду

После долгого пути Персей достиг царства Кефея, лежавшего в
Эфиопии [11] на берегу Океана. Там, у самого берега моря, он увидел
прикованную к скале прекрасную Андромеду, дочь царя Кефея. Она должна
была искупить вину своей матери, Кассиопеи. Кассиопея прогневала
морских нимф. Гордясь красотой, Кассиопея сказала, что она всех
прекрасней. Разгневались нимфы и упросили бога морей Посейдона
наказать Кефея и Кассиопею. Посейдон послал по просьбе нимф чудовище,

подобное исполинской рыбе. Оно всплывало из морской глубины и
опустошало владения Кефея. Плачем и стонами наполнилось его царство.
Кефей обратился к оракулу Зевса Аммону и спросил, как избавиться ему от
этого несчастья? Оракул дал такой ответ:
– Отдай свою дочь Андромеду на растерзание чудовищу, и окончится
тогда кара Посейдона.
Народ, узнав ответ оракула, заставил царя приковать Андромеду к
скале у моря. Бледная от ужаса, стояла у подножия скалы в тяжелых оковах
Андромеда; с невыразимым страхом смотрела она на море, ожидая, что
вот-вот появится чудовище и растерзает ее. Слезы катились из ее глаз, ужас
охватывал ее от одной мысли о том, что должна она погибнуть в юности,
полная сил, не изведав радостей жизни. Ее-то и увидел Персей. Он принял
бы ее за дивную статую из белого паросского мрамора, если бы морской