Page 111 - Брат, которому семь

далёких заводских огней, а тень от тумбочки с цветком делалась похожей на
медвежонка с воздушным шаром.

И тогда наступала тишина. Она была спокойная и прозрачная, как синяя вода
в весенних, оставшихся от снега озерках. Сквозь эту тишину слышался стук
часов.

И вдруг, как чуть заметная волна, возникал где-то гул далёкого-далёкого
поезда. Он постепенно нарастал, и Алька знал уже, что вот-вот раздастся
негромкий голос тепловоза. Будто поезд зовёт друзей, заскучав на длинном

пути.

Гул колёс нарастал а потом таял вдали.

Некоторое время слышалась только перекличка маневровых паровозов на
станции. Затем снова звучали вдали голоса стремительных составов.

Жизнь ночных поездов казалась Альке таинственной и беспокойной. Это

была взрослая жизнь.

Алька помнил, как давно-давно он с папой возвращался домой из леса. Папа

нёс маленького Альку на плечах. Уже совсем стемнело. Они сели отдохнуть
на склоне высокой насыпи. Небо было тёмно-синим, а деревья тёмно-
серыми. Пахло тёплой землёй и травами. Стояла тишина. Вдруг чуть-чуть

вздрогнула насыпь, и Алька услышал нарастающий шум. Этот шум
надвигался со страшной быстротой. Алька вскрикнул и вскочил. Папа едва
успел схватить его.