Page 52 - Брат, которому семь

— Да-вал… — нерешительно протянул Алька. — Котьке. То есть Косте. Он
просил для газеты…

Марина со звоном положила ложку:

— Для газеты?! Просил, да? А ты…

— Ты, Марина, завтра спроси, почему снимок не наклеили. Раз брали в
газету, пусть помещают, — вмешалась мама.

Она была человеком решительным. Все медсестры должны быть
решительными. Иначе, говорила мама, их ждёт каторжная жизнь.

— М-м… — заметил папа. — А может быть, редактор и не собирался давать
снимок в печать. Бывают странные редакторы.

Марина взвилась на стуле:

— И ничего… подобного! И неправда!

Алька подумал, что она вот-вот заревёт. Но Марина просто выскочила из-за
стола и ушла в другую комнату. Алька побежал за ней.

— Ну ты чего? Чего ревёшь? — смущённо спрашивал он. — Жалко, что ли,
карточку? У тебя же ещё есть. Подумаешь!..

— Уйди, балда длинноязыкая!

И Марина захлопнула за ним дверь.

Алька не собирался расстраиваться из-за Марины. Но всё-таки ему стало

грустно. Ему всегда делалось грустно, если его обижали, а он не понимал
почему.

Мама отругала Альку за то, что без спроса отдал фотокарточку, и ушла на

работу. Папа почему-то подмигнул Альке и тоже ушёл. А Марина сидела в