Page 92 - Брат, которому семь

— Ну, это вроде инженера, — объяснил Шурик. — Он придумывает, как
дома строить. Чертежи чертит. Ты не знал, что ли?

— Я-то знал, — хитро улыбнулся Алька. — Я думал, ты не знаешь.

— Я знаю, — сердито сказал Шурик. — А ещё я знаю, что у тебя, Алька,

совести совсем нисколько нет. Целую неделю не мог зайти. Я тут скоро
взбешусь.

Алька покосился на дверь и рассеянно проговорил:

— Да, понимаешь, дела всякие. Каникулы…

То, что дел у Альки много, и так было видно: все руки в царапинах и даже на
лбу царапина.

— Ну хорошо же… — обиделся Шурик. — Дела так дела… Я завтра и без

вас на улицу выйду.

— Выходи завтра! — почему-то очень обрадовался Алька. — Завтра — это

хорошо. Мы тебе знаешь что покажем?..

Мама отпустила Шурика на улицу не на следующий день, а в тот же вечер.
Шурик надел зимнее пальто и валенки с галошами. Мама закутала ему

шарфом шею. Шурик не спорил. Он хотел только поскорее оказаться на
улице. Скорей!

Дверь открылась, и прохладный, пахнущий талым снегом воздух ударил в

Шуркино лицо. Шурик закашлялся от неожиданности. Но он тут же зажал
рот варежкой: кашель могла услышать мама.

Шурик спустился с крыльца.

Лужи подёрнулись уже тонким синим ледком.