Page 193 - Полное собрание стихотворений

Ее молчанье говорит.
С людьми горда, судьбе покорна,
Не откровенна, не притворна,
Нарочно, мнилося, она
Была для счастья создана.
Но свет чего не уничтожит?
Что благородное снесет,
Какую душу не сожмет,
Чье самолюбье не умножит?
И чьих не обольстит очей
Нарядной маскою своей?

Синие горы Кавказа, приветствую вас!

Синие горы Кавказа, приветствую вас! вы взлелеяли детство мое; вы носили меня на
своих одичалых хребтах, облаками меня одевали, вы к небу меня приучили, и я с той поры
всё мечтаю об вас да о небе. Престолы природы, с которых как дым улетают громовые тучи,
кто раз лишь на ваших вершинах творцу помолился, тот жизнь презирает, хотя в то
мгновенье гордился он ею!..

* * *

Часто во время зари я глядел на снега и далекие льдины утесов; они так сияли в лучах
восходящего солнца, и в розовый блеск одеваясь, они, между тем как внизу всё темно,
возвещали прохожему утро. И розовый цвет их подобился цвету стыда: как будто девицы,
когда вдруг увидят мужчину купаясь, в таком уж смущеньи, что белой одежды накинуть на
грудь не успеют.
Как я любил твои бури, Кавказ! те пустынные громкие бури, которым пещеры как
стражи ночей отвечают!.. На гладком холме одинокое дерево, ветром, дождями нагнутое, иль
виноградник, шумящий в ущелье, и путь неизвестный над пропастью, где, покрываяся пеной,
бежит безымянная речка, и выстрел нежданный, и страх после выстрела: враг ли коварный
иль просто охотник… всё, всё в этом крае прекрасно.

* * *

Воздух там чист, как молитва ребенка. И люди, как вольные птицы, живут беззаботно;
война их стихия; и в смуглых чертах их душа говорит, в дымной сакле, землей иль сухим
тростником покровенной, таятся их жены и девы и чистят оружье, и шьют серебром – в
тишине увядая душою – желающей, южной, с цепями судьбы незнакомой.

Романс

Стояла серая скала на берегу морском;
Однажды на чело ее слетел небесный гром.
И раздвоил ее удар, – и новою тропой
Между разрозненных камней течет поток седой.
Вновь двум утесам не сойтись, – но всё они хранят
Союза прежнего следы, глубоких трещин ряд.
Так мы с тобой разлучены злословием людским,
Но для тебя я никогда не сделаюсь чужим.