Page 197 - Два капитана

— Жуков. Он мне буквально сказал: «Ромашка запи­
сывает в книжечку, а потом доносит Николаю Антонычу,
что о нем говорят. Донесет, а потом мне рассказывает.
Я уши затыкаю, а он рассказывает». Это я вам передаю
буквально.
— Гм... интересно,— с живостью сказал Кораблев.—
Так что же Валька молчал? Ведь он же, кажется, твой
товарищ?
— Иван Павлыч, Ромашка на него влиял. Он на него
смотрел ночью, а Валька этого не выносит. Потом он ему
не просто так рассказывал, а под честным словом. Конеч­
но, Валька — дурак, что давал ему честное слово, но раз
под честным словом, он уже должен был молчать. Верно?
Кораблев встал. Он прошелся, вынул гребенку и стал
расчесывать усы, потом брови, потом снова усы. Он ду­
мал. У меня сердце стучало, но больше я не говорил ни
слова. Пускай думает! Я даже стал дышать потише —
так боялся ему помешать.
— Ну что ж, Саня, ведь ты все равно не умеешь хит­
рить,— сказал наконец Кораблев.— Как ты сейчас мне
обо всем этом рассказал, так же расскажешь и на педсо­
вете. Но с условием...
— С каким, Иван Павлыч?
— Не волноваться. Ты, например, сейчас сказал, что
Николай Антоныч хочет тебя исключить из-за Кати. Об
этом не следует говорить на совете.
— Иван Павлыч! Неужели я не понимаю?
— Ты понимаешь, но слишком волнуешься... Вот что,
Саня, давай сговоримся. Я положу руку на стол — вот
так, ладонью вниз, а ты говори и на нее посматривай.
Если я стану похлопывать по столу — значит, волнуешь­
ся. Если нет — нет.
— Ладно, Иван Павлыч. Спасибо. А когда заседание?
— Сегодня в три. Но тебя вызовут позже.
Он попросил меня прислать к нему Вальку, и мы
расстались.

Г лава семнадцатая
ВАЛЬКА
Стараясь не очень волноваться, я на всякий случай
уложил свои вещи, чтобы сразу уйти, если меня исклю­
чат. Потом прочитал стенгазету — обо мне ни слова, ста­
194