Page 8 - Собранние сочинений

винца послал купить полштофчика, да, мать ты моя, знаешь ли, красного перцу стручкового
два стручка. Вот добрым порядком составили эту специю. Половину-то выпили, а то велел
себя вытереть. Да приехавши-то домой, пунштику выпил. Ночью-то, сударыня ты моя, меня в
пот и ударило. Так потом и прошло.
Степанида Трофимовна . Что ж, батюшка, бывает. Вот у меня Антипушка все пунштом
лечится.
Антип Антипыч . Это, брат, ото всякой болезни прибежище — запомни ты мое слово.
Ширялов ставит чашку.
Степанида Трофимовна . Выкушайте еще чашечку!
Ширялов . Нет, увольте. (Кланяется.) Много доволен, Степанида Трофимовна, много
доволен.
Степанида Трофимовна . Э, батюшка, без церемонии… (Наливает.) Как делишки?
Ширялов (берет чашку) . Слава богу, Степанида Трофимовна, помаленьку. Одно у меня
горе: Сенька совсем от рук отбился. Что ты будешь делать? Ума не приложу. То есть истинное
наказание божеское.
Антип Антипыч . Что, закутил?
Ширялов . Нет, хуже, Антип Антипыч, хуже. Как бы вапивал, так бы еще не велика
беда, сударь ты мой: много ли он пропьет? А то мотает не в свою голову. Вот, матушка
Степанида Трофимовна, детки-то нынче!
Степанида Трофимовна . А сам ты, Парамон ферапонтыч, виноват; избаловали вы
мальчишку так ни за копейку. Вы бы ему с малолетствия воли-то не давали, а уж теперь
поздно. Пусть бы с молодцами в город бегал, приглядывался да руку бы набивал, так бы лучше
было.
Ширялов . Ах, матушка Степанида Трофимовна! Ведь он у меня один. И то подумаешь:
надо малого в люди вывести. Нынче, матушка, не то время, как мы бывало: играешь до
осьмнадцати лет в бабки, а там тебя женят, да и торгуй. Нынче неученого-то дураком зовут.
Ишь ты, все умны стали. Да и то, Степанида Трофимовна, ведь у нас состояньице порядочное,
бог благословил. Что хорошего станут говорить, что от этакого, мол, капитала одного сына
воспитать не мог? Да и хуже-то других быть не хочется. Послышишь: тот сына в пиньсион
отдал, другой отдал, тот в Коммерческую акедемию. Вот и свезли Сеньку в пиньсион. За год
вперед деньги отдал. А он месяца через три, сударыня ты моя, убег аттедава. Стали дома
учить, учителя нанял дешевенького. Учитель какой-то оглашенный попался, вовсе не путный,
сударыня ты моя! Сенька-то выпросит у матери деньжонок, да с учителем-то либо в трактир,
либо к цыганкам в Марьину рощу и закатятся… Прогнал учителя, прогнал, да вот теперь и
маюсь с Сенькой-то. То есть господи! господи! что это нынче за люди стали, так, какие-то
развращенные!
Антип Антипыч . Выучил на свою голову. (Смеется.)
Ширялов . Да что! поминутно плачу за него, поминутно: тому сотню, тому две;
портному тысячу рублей недавно заплатил. Легко ли дело! да я в десять лет на тысячу-то
рублей не изношу! А у него фрак — не фрак, жилет — не жилет. То есть истинно по грехам бог
наказывает! (Почти шопотом.) Однех перчаток прошлую зиму на триста рублей забрал —
ей-богу, на триста!
Степанида Трофимовна . А! батюшки!
Антип Антипыч . Вот голова-то!
Ширялов . Да ведь вот что: везде ему верят, — знают, что заплачу, В трактире в
каком-то тысячи четыре должен. Тут никакого капитала нехватит… (Пьет чай молча.) Что,
Антип Антипыч, сказывал я тебе или нет?
Антип Антипыч . Про что?
Ширялов . Про армянина.
Антип Антипыч . Нет; а что?
Ширялов . Комедия, сударь ты мой! (Смеется, no-двигается и говорит шопотом.)
Вот наехал, государь ты мой, в прошлом году этот армянин. Продал шелк; завертелся