Page 85 - Собранние сочинений

Мерич . Прощайте, Марья Андревна.
Марья Андреевна . Куда вы? Мне будет скучно одной; посидимте здесь немножко.
(Садятся.)
Мерич . Я слышал от Милашина, Марья Андревна, что вам сватают какого-то жениха.
Марья Андреевна . Да, Владимир Васильич, поминутно сватают то одного, то другого.
Мерич . И вы пойдете?
Марья Андреевна . Не знаю; но что же мне делать? Надо же выйти замуж,
Мерич . Ну, я с своей стороны не вижу никакой необходимости; разве вас что-нибудь
заставляет?
Марья Андреевна . Много причин. Вы не знаете наших обстоятельств.
Мерич . Но, боже мой, неужели это так необходимо?
Марья Андреевна . Маменька говорит, что необходимо.
Мерич . Это ужасно! Пожертвовать собой! Что вы делаете, Марья Андревна! Вы
созданы для того, чтобы любить и быть любимой. Красотой должны любоваться все. Вы не
имеете даже права отнять у нас это наслаждение и на всю жизнь отдаться одному человеку.
Марья Андреевна . Вы все шутите!
Мерич . Нет, не шучу. Вы рассудите, Марья Андревна, что это за жизнь! Одна минута
истинной любви дороже такой жизни… Ну, в деле сердца я бы не послушался маменьки. Для
маменьки вы хотите губить свое счастье и счастье других. Какой еще вы ребенок!
Марья Андреевна . Да, если б это счастье было возможно для меня! А то мне нечего
жалеть, нечего ждать! Меня никто не любит, я тоже никого не люблю,
Мерич . Вы никого не любите?
Марья Андреевна . Никого.
Мерич . И вас никто не любит?
Марья Андреевна . Мне кажется.
Мерич . В таком случае, другое дело. Но все-таки страшно пожертвовать собой расчетам
других.
Марья Андреевна . Что ж делать-то! Я буду выбирать такого человека, который, имея
состояние, удовлетворял бы несколько и моим требованиям.
Мерич . Откуда в вас такая положительность, такие практические правила?
Марья Андреевна . Нужда научит.
Мерич . Если вы решились, я не хочу поколебать вашей решимости; она делает вам
честь. Но что, если б вы полюбили кого-нибудь, если б вам случилось встретить человека,
который вас любит пламенно, со всем пылом юношеской страсти?
Марья Андреевна . Я не знаю, Владимир Васильич, но едва ли это случится
когда-нибудь.
Мерич (меланхолическим тоном) . Теперь, когда уж дело кончено, когда вы
соглашаетесь пожертвовать собой для вашей маменьки, что, разумеется, очень похвально, я
могу вам сказать, что я вас любил, Марья Андреева, любил страстно; я вас до сих пор люблю
так, как никто вас любить не будет.
Марья Андреевна . Вы меня не обманываете, Владимир Васильич?
Мерич . О нет, нет…
Марья Андреевна . Вы меня не обманываете?
Мерич . Все клятвы, какие я знаю…
Марья Андреевна . Не нужно, не нужно… Ах, Владимир Васильич! Не обманывайте
меня, ради бога! Вам так легко меня обмануть — я сама вас… люблю…
Мерич . Ангел мой! Я не верю своему счастью… Зачем же слезы! Марья Андревна!
Машенька! Мери! (Целует руку.) Ну, взгляни на меня. Ты хороша! Ах, как ты хороша в эту
минуту! Я бы желал, чтобы теперь весь свет тебя видел с этими слезами на глазах.
Марья Андреевна . Я, кажется, дурно сделала, что призналась вам.
Мерич . Отчего же дурно? Тебе совестно, что у тебя есть сердце, что ты выше всех этих
бесчувственных кукол, которые хвастаются тем, что не любили никогда. Я могу оценить твою