Page 48 - Краеведческий бюллетень

то смысле “потрогать руками” творцов и гениев русской, советской
Один раз в неделю вечером для нас организовывалась встреча с

культуры, спорта.
мэтрами культуры. То же в учебном варианте и в форме неформально­
Я уверен, что всем этим выдающимся талантам прозы, поэзии,
го общения и восприятия. Примерно по схеме, как однажды Зураб

живописи, театра, эстрады, скульптуры, графики, спорта, которые при­
Соткилава, прима-тенор Большого театра СССР. Он привел с собой
ходили к нам, ничего, конечно, не платили за работу. Они сами хотели
троих парней - перво-второ-третьекурсников, обучающихся при теат­

встреч с нами, потому что, казалось мне, надеялись на наши, после
ре. Первокурсник - тенор, еще не успевший сменить клетчатую ру­
Академии более просвещенные усилия по вхождению СССР надлежа­
башку и восемнадцатирублсвыс ботинки на микропорс местной обув­

щим цивилизованным образом в мировое сообщество культуры, в ми­
ной фабрики какого-то захолустья СССР, где его разыскал Зураб, на
ровое экономическое поле. Почти эту же фразу как-то по завершении
сцене только запинаясь и краснея, распевался в гамме нот голосом,
встречи произнес Иосиф Кобзон в диковинном для нас тогда наряде -
которым его щедро одарила природа.
длиннополом белом кожаном плаще-пальто, деликатно отказавшись
Второкурсник-баритон в уже наглаженных брюках и с классичес­

от услуг председателя комитета профсоюза Вячеслава Плакси, чтобы
кой стойкой профессионального певца, когда сплетенные пальцы обеих
его доставила домой служебная автомашина Академии. Он пошел по
рук располагаются в нижней части живота и представляются зрителям

улице Горького, теперь Тверская - пешком.
в каком-то особом напряженном и шармовом извороте, раз пять-шесть
Ясняк Збигнев, или попросту Збишек, поляк, с которым я прожил
старательно пел одну и ту же русскую песню, скорее всего, из учебни­

год в одной комнате, тоже после занятий продолжал “мои университе­
ков первого класса академий, где готовят солистов.
ты”. Збишек поражал своим джентльменством и аристократизмом, хотя
Третьекурсник, бас в джинсах от московского фарцовщика с Ар­
его родители были простыми крестьянами, владеющими в Польше ху­
бата, завораживал нас низкими нотами фрагментов репертуара Шаля­
тором с 20 га земли. Он курил трубку английской фирмы “Дункан” с
пина и Штоколова.

неведомым нам тогда голландским табаком “Клан”, “Амфора”, “Голден
Соткилава, находясь с ними на сцене, так переживал во время рас­
амброзия”. Fro косметика состояла из десятка тюбиков, тогда как все
певок учеников, что периодически, перебивая их, врывался своим хру­
мы, славяне, пользовались только кремом для бритья да мылом. В сто­
стальным, горного ручья шелестом и звоном голосом в их усилия и
ловой Академии для него не существовало, как для нас, общепринятых
старания, подсказывал без слов ошибки исполнения, прося вновь на­

правил в выборе блюд. Он мог утром выпить только кофе. В обед по­
чать злосчастный опус с начала, заставляя не единожды его повторить.
зволить себе лишь салат из рыбы и овощей. Вечером же предпочитал
Одним словом, мы присутствовали не на концерте, где можно было бы

хороший жареный кусок мяса с картофелем фри под бутылку пива или
и подремать, если утомился, а на учебном, обычно закрытом для посто­
рюмку хорошей польской водки “Выборова”.
ронних глаз занятии ГАБТа СССР.

От Збишека и многих других коллег из ГДР, ЧССР я стал убеж­
Вторую половину встречи пел Соткилава. Сначала аудиторию за­
денным нигилистом в части доверия учебникам “История СССР” и
вораживало звучание сочных грузинских народных песен. Затем ста­

“История КПСС”. Как оказалось из жарких споров с ними по ряду
новилось как бы теплее и казалось, что жгучее средиземноморское
вопросов, нас часто попросту обманывали, умалчивали о событиях,
солнце тебе печет в макушку при легком ласковом бризе с теплого си­
которые во многом формировали своеобразные, без советских тан­
него моря. Мы ощущали себя где-то в Венеции в лодке гандольера или
ков отношения между нашими странами. В Польше до сих пор не
на тесной каменной улочке Палермо в Италии.
могут простить массового и безрассудного расстрела в Хатыне не­
Но вот. досыта насмеявшись, когда Зураб попросил у зала уточне­
скольких десятков тысяч пленных польских офицеров. Этот цвет
ния в отчестве Петра Чайковского (кто-то, вполне возможно, и не шутя,

польской интеллигенции был уничтожен без суда и следствия в на­
выкрикнул - Николаевича), в зале стало пасмурно, сыро, тревожно.
рушение всех общепринятых международных конвенций о военноп­
Мы переносились в Санкт-Петербург, где на Невском проспекте искал
ленных. Коллеги но учебе из Венгрии и Чехословакии дополняли
чего-то и страдал Герман.
короткие строки советских учебников любопытной информацией о
Примерно по такой методике, но, естественно, в разных нефор­
подавлении восстаний населения против тоталитарных режимов.
мальных формах, слушатели Академии имели возможность в каком-

47
46