Page 571 - Возле моря

расползлась до самого плеча. Страшно хотелось спать, и он на
минуту, а то и больше забылся с открытыми глазами.
Точно в дымке, вдруг увидел всех троих, идущих к нему. И
вздрогнул.
Взгляд, просветлев, сосредоточился на боссе – широкое, рас-
кормленное туловище, вздув животом голубую рубашку, надвигалось
вальяжно, раскачно, властно; в уголках тонких губ застыла брезгли-
вость.
Ефим Матвеевич под плащом снял с пистолета предохранитель;
поднявшись, протянул правую руку к прислонённой к дереву сукова-
той палке.
Когда они были шагах в десяти, Ефим Матвеевич отвёл в сторо-
ну руку с палкой, словно приготовился швырнуть её в них.
Трое еще немного прошли и остановились.
Босс ухмыльнулся.
– Этим жестом ты выдал себя с потрохами. Знаешь, где ежи. И
что, защищать их вышел? Ах, какие благородные устремления! Какой
грозный вид!
Влад хихикнул с ехидным подвывом: ну и умора! Повеселимся с
утра.
Мишель помотал головою, как бы пытаясь разобраться, куда
пришёл и зачем. Хлопнул себя по боку: нет пистолета. Побледнел,
обернувшись, смотрел туда, на матрас у костра.
Аркадий самонадеянно произнёс:
– Предоставляю последнюю возможность сделать выбор. Или
говоришь, где ежи, или...
– Не угрожай! – обрезал учёный. – И не пыжься так, словно
землю завоевал. Ты на ней всего лишь разбойничаешь.
– Чего? – процедил босс, каменея лицом. – Чего ты сказал, тлен?
Повторишь или уже забыл?
– Не играй идола, я тебя по-доброму прошу, – строго проговорил
Ефим Матвеевич. – Не играй. Садись в машину и...
– Вы слыхали? – сказал парням босс. – Этот засохший мозгами
наивняк не только не уважает нас, но и не представляет, какие мы
обидчивые. А по такому поводу, дед, есть очень мудрое изречение. Я
сам придумал: если не колешься, то в муках покорчишься. Для начала,

569