Page 13 - Остров нашего детства

– Прости,– сказал отец. – На берегу валялась. Я не
знал... Ты, оказывается, культурный зверь. Петька,
ужин для этого Лохматика на твоей совести. Возьми
нож.
– Не надо.
У Петьки свой есть, поменьше, но ничуть не хуже.
Да и что он, таёжный человек? Это новенький, не
знающий моря, помчался бы отковыривать ракушки-
блюдечки, а он родился и вырос в портовом городе,
повидал всякое и сюда приехал, к самому Тихому
океану, чтоб посмотреть разных животных и птиц –
в порту ведь их не встретишь. Петька разулся, снял
брюки и пошёл в море. Широкое мелководье у берега
было спокойным, прозрачным, как стёклышко: дно
чуть ли не всё затянуто водорослями, из-под ног
сразу метнулись мальки, проплыл, совершенно не
пугаясь, длинный гибкий налим. Водоросли были
мягкие, пружинили, по ним всегда интересней идти,
чем босиком по траве. А здесь они лежали слоем,
вминались и опять выравнивались, как толстый
поро лоновый матрац.
Петька из разлапистых водорослей свернул кулёк
и наполнил его доверху ракушками. Всякими.
Понаблюдал за медузой – она плыла у самой
поверхности воды, то сжимая, то расправляя матово-
голубой зонтик, и перебирала щупаль цами так, словно
бежала по растениям. «Не поймать ли? – подумал
Петька, но тут же решил: – Не стоит. Наверное, калан
не будет есть её». Он побрёл назад. Вышел на берег в
том самом месте, откуда уходил. Калана не было.

11