Page 122 - Сахалинские каторжанки

переоделась, высушила одежду, и никто из родственников
не узнал, что их доченька в море чуть не утонула. А я на
льдины больше не ходила. Ну их! Противные они.

Восьмое Марта
На 8 Марта Иван Вавилович просыпался и жарил кар-
тошку. Ну и все, на этом его миссия заканчивалась, потому
что притащить соленые огурцы да помидоры из подвала –
дело нехитрое. Но миссия дочери была несколько иной – на-
рисовать или сделать аппликацию праздничной открытки.
Из года в год сюжет повторялся: большая красная восьмерка
в обрамлении цветов, а ниже подпись «С 8 Марта, мамочка!»
Создавался такой рисунок в детском саду на творческих за-
нятиях, а потом и в школе на уроках рисования. Ой, как я не
любила из-за этого женский праздник!
А когда мне исполнилось 14 лет, я наконец-то освобо-
дилась от вырезания из бумаги восьмерки с буквами и при-
думала другую безделку. Недавно мне подарили набор для
выжигания по дереву, и вот я, прячась в сарае, выжигаю
для мамочки картину: берег моря, чайки, солнце и все дела.
Стараюсь, кряхчу, вытираю языком сопли – дюже холодно
в неотапливаемом сарае. В начале весны на севере остро-
ва – зима еще лютая! Ко мне тихонечко подкрался отец, и
«Бух!» – напугал. Электровыжигатель падает из моих озяб-
ших рук прямо на картину и безобразно плавит то место,
где должно быть небо.
– Папка, блин! – кричу я. – Вот что ты наделал! Что ма-
тери теперь дарить буду?
Иван-дурак понимает наконец всю тяжесть своего поло-
жения и морщит лоб от натуги.
«Не морщи, там мозгов все равно нет!» – хочу про-
молвить я словами Валентины Николаевны, но насупилась,
молчу, а затем фыркаю и рисую на этом месте силуэт кора-
бля. Радуюсь: «Вроде бы неплохо получилось!»
Ивану Вавиловичу не особо понравилась моя идея, он
покрутил в руках картинку-фанерку, фу-фукнул и говорит:
– Зря, надо было на этом месте плывущего медведя на-
рисовать.

120