Page 10 - Слово №12 2019 г.
P. 10
Слово прозаикуСлово прозаику
Слово прозаику “Слово” № 12 2019 г.
дела на огороде, разноцветные нитки- Все рухнуло в одну секунду из-за
мулине, флакончики с одеколоном. дурацкого одеколона. Он лишил мою
Клавуся – продавец, отмеряя, а по- жизнь безмятежности. Ненужная безде-
том отрезая бабушке ситец, перебрасы- лица, укутанная в оберточную бумагу,
валась сразу с несколькими посетите- осквернила наш сундук. Самое восхи-
лями. Покупка была ответственной, мы тительное место в доме, где жили ин-
только что получили за побелку кухни тереснейшие вещи, теперь недосягае-
деньги, которых в аккурат хватало для мо. Туда страшно заглянуть. Хотелось
отреза на новую кофту. Присмотренные немедленно, сейчас убежать от бабуш-
шесть цветных карандашей решили ку- ки и флакончика, наподобие гремучей
пить со следующего заработка. змеи притаившегося в сундуке.
Продавщица взяла деньги и со А потом, вернувшись, убедиться,
словами: “Ты уж сама, бабушка Арина, что все – неправда, как во сне.
заверни, у меня, вишь, народу набежа- И на бабушку по-прежнему можно
ло”,– занялась тетей, которую все за- смотреть с обожанием.
просто называли Фефелой. В голове крутилось:
Неряшливая и потная, она заняла – Где моя бабушка? Где?
полмагазина, и все теснились из-за В огороде, среди геометрии грядок
нее. Меня заворожило движение что- с их вечным порядком и спокойстви-
то говорящих пухлых губ Фефелы, и ем, прихлопывая ладошками какие-то
захотелось, чтобы моя подружка тоже ростки, я молила и молила с послед-
посмотрела на красоту такую. В этот ней надеждой:
момент я увидела, как бабушка быстро – Ты – Бог, ты все можешь. Все-все!
вложила маленький флакончик одеко- Бабушку позвали к хворающей со-
лона в ситчик и, завернув его в кусок седке, а я до вечера промаялась со сво-
бумаги, взяла подмышку. ей тайной, рано пошла спать и прова-
Мы вышли. Мне стало горячо. Я лилась в темную яму.
молила, чтобы нас не остановила Кла- Однако проснулась как от толчка в
вуся. Даже слышала ее характерный тот самый момент, когда разговор ба-
удивленный голос, всегда нараспев бушки с Богом дошел до трудного места.
произносящий всякую ерунду: “Этта – Ты видел, Господь, грех мой? Не
што же такоое!” удержалась, рука сама потянулась. Шиб-
Через минуту мы стояли перед сво- ко захотелось побрызгать Люську одеко-
ей калиткой. Бабушкины щеки непри- лоном. Прости меня грешную! – мокрым
вычно расцветились. Мы смотрели голосом молила она. – Отдам завтра.
друг на друга. Приду и незаметно подложу, – и долгое
– Ну, что, Федул, губы надул? – не молчание.
своим голосом спросила она. – Незаметно – не годится... Надо
Я молчала. В моей голове с сумас- сказать, как есть, и вернуть Клавуське.
шедшей скоростью щелкало: Нет, – оборвала она себя, – Клавуська
– Господи, прости ее! Ну, Господи, пусть опечалится. Скажет, кому верить, если
она вернет флакончик! Бабушка не воровка, ты, святая наша, одеколончик стащила.
Ты же знаешь. Прости ее... Прости! – А может так, – продолжала она до-
Дома она сунула сверток в сундук и говариваться с Богом, – завтра с утра
пошла к печке. за земляникой сгоняю и полнехонькую
– Обедать будем. А что я тебе при- корзинку Клавуське принесу. Да и по-
пасла... – продолжала она скрывать дарю с поклоном. И раньше денег не
смущение напускной живостью. брала, а тут такое дело... Она шумно
– Ничего не хочу, я гулять пойду. зашмыгала носом.
7
