Page 238 - Виктория Цой - Когда я буду морем

в зеркало заднего вида, чтобы не видеть, как подозри-
тельно блестят мамины глаза, неотрывно глядящие на
мелькающие за стеклом тусклые фонари.
Дома Лея заглянула в комнату к Янусе. Та лежала на
диване в наушниках и с плеером, шуршала страничка-
ми журнала.
— Что слушаешь?
Дочь сняла наушники:
— Песня про девушку и парня и про разлуку. Знаешь
ее? «А-ри-ран, а-ри-ран, а-ра-ри-йо». Мам, а почему на-
родные корейские песни такие грустные?
Потеряла маму

Лея заглушила двигатель в машине и уставилась не-
видящим взглядом на приборную панель. Из динами-
ков сыпались горохом слова — «экономический кризис»,
«падение рубля». Очередной эксперт начал выдавать
прогнозы, и она, откинувшись на спинку, устало слуша-
ла пустопорожнюю болтовню.
Сколько их было уже, этих кризисов? Она была бере-
менна Аленкой, когда в январе 91-го объявили о павлов-
ской реформе, по фамилии тогдашнего премьера. За
несколько недель до реформы он настойчиво уговари-
вал граждан не верить беспочвенным слухам и не под-
даваться панике.
За три дня нужно было обменять старые пятидеся-
ти- и сторублевые купюры на новые. Выдавали на руки
не более 1000 рублей, остальное считалось нетрудовы-
ми доходами. Женя рванул в банк, с ночи оцепленный
двойным кордоном милиции, и, постояв перед входом
в мрачной толпе, вернулся домой и сказал:
— Деньги не вернут. Суки.
Вечером мама успокаивала тетю Свету, а та, вытирая
слезы пухлой ладошкой, горько всхлипывала:

236