Page 245 - Виктория Цой - Когда я буду морем

мудрая бабушка раскрывала козни злодеев и истинные
мотивы поступков всех героев. Перипетии очередной
«дорамы» подолгу обсуждались с тетей Светой по те-
лефону, и, положив трубку, мама частенько вздыхала:
«Очень правильные вещи объясняют в сериалах. Жаль,
что ты не знаешь корейского языка!»
Вот и сейчас на экране всхлипывала большеглазая
девушка, приговаривая «О-ма, о-ма», из ее широко рас-
крытых глаз, показанных крупным планом, медленно
скатывались слезы. Седая женщина исступленно при-
жала к себе юную красавицу, и они зарыдали в два го-
лоса. Стоявшая рядом с ними девушка (явно злодейка)
презрительно скривила губы и что-то прошипела.
— Она нашла свою маму! Но вот та, злая сестра, гово-
рит, что она обманщица, и прогоняет ее из дома. А мать
потеряла память и ничего не помнит. И еще у нее рак, —
объяснила мама, поднося к глазам бумажную салфетку,
спешно выдернутую из коробки.
Януся рядом хлюпала носом, и Лея удивилась:
— А ты чего плачешь? Ты же по-корейски не понима-
ешь?
— Я смотрю на бабушку и плачу, когда плачет она.
Бабушка с внучкой замахали руками на смеющуюся
Лею, и она вышла из комнаты.
Через полчаса из телевизора полилась грустная пес-
ня, и мама с Янусей пришли на кухню.
Лея сидела на полу у ящиков с посудой, проложенной
старыми газетами. Подняла глаза на маму:
— Все сложила?
— Почти. Заберешь вазу? — мама взяла в руки тяже-
лую хрустальную чашу. Ваза, подаренная папе как «пе-
редовику социалистического труда», стояла на полке в
серванте и доставалась оттуда только по самым торже-
ственным случаям. Лея извлекала увесистую чашу, осто-
рожно мыла ее холодной водой, чтобы хрусталь не по-

243