Page 248 - Виктория Цой - Когда я буду морем

— Причем тут деньги! — цыкнул на нее муж. — Все
скинемся!
Она потупилась. Тетя Нина повела бровью:
— Конечно, деньги ни при чем.
Мама Леи сидела, сильно сжав губы, наконец сказала
устало:
— Можем по очереди ухаживать. Месяц у нас пожи-
вет, месяц у вас. Долго ли ей осталось?
— В таком состоянии человек может жить не один
год, — заметила тетя Галя.
Папа Леи сгорбился, сложил руки на коленях:
— Тогда пусть у нас живет.
Тетя Нина окинула его взглядом, прищурилась:
— Скажете тоже. Во-первых, мать не захотела бы к
дочке идти — по обычаю она должна жить у старшего
сына. Во-вторых, она сама не захотела бы стать обузой.
Какая мать захочет, чтобы дети мучились из-за нее, бро-
сили работу и превратились в сиделок? Да у вас и усло-
вий-то нет. Как вы ее мыть будете, например? В ванную
она залезть она сможет. Квартира ваша на пятом этаже,
дом без лифта. По лестнице мать ни спуститься, ни под-
няться не сможет и будет сидеть в четырех стенах, как в
тюрьме, — что в этом хорошего?
Мама Леи заплакала.
Дядя Саша прикрикнул на жену:
— Поменьше болтай тут.
Тетя Нина повысила голос:
— А что я, неправду говорю? — и добавила уже тише.
— Вы сами подумайте. Мне ее тоже жалко. Но по всему
выходит, что лучше пусть она в Корее останется. За ней
там будут хорошо ухаживать. Все равно она ничего не
помнит.
Мама Леи подняла голову:
— Она временами в себя приходит. Нина, ты только
представь, каково это — умирать среди чужих людей.

246