Page 6 - Бесприданница

Вожеватов . Где мне! Я простоват на такие дела. Смелости у меня с женщинами нет:
воспитание, знаете, такое, уж очень нравственное, патриархальное получил.
Кнуров . Ну да, толкуйте! У вас шансов больше моего: молодость – великое дело. Да и
денег не пожалеете; дешево пароход покупаете, так из барышей-то можно. А ведь, чай, не
дешевле «Ласточки» обошлось бы?
Вожеватов . Всякому товару цена есть, Мокий Парменыч. Я хоть молод, а не зарвусь,
лишнего не передам.
Кнуров . Не ручайтесь! Долго ли с вашими летами влюбиться; а уж тогда какие
расчеты!
Вожеватов . Нет, как-то я, Мокий Парменыч, в себе этого совсем не замечаю.
Кнуров . Чего?
Вожеватов . А вот, что любовью-то называют.
Кнуров . Похвально, хорошим купцом будете. А все-таки вы с ней гораздо ближе, чем
другие.
Вожеватов . Да в чем моя близость? Лишний стаканчик шампанского потихоньку от
матери иногда налью, песенку выучу, романы вожу, которых девушкам читать не дают.
Кнуров . Развращаете, значит, понемножку.
Вожеватов . Да мне что! Я ведь насильно не навязываю. Что ж мне об ее
нравственности заботиться: я ей не опекун.
Кнуров . Я все удивляюсь, неужели у Ларисы Дмитриевны, кроме Карандышева,
совсем женихов не было?
Вожеватов . Были, да ведь она простовата.
Кнуров . Как простовата? То есть глупа?
Вожеватов . Не глупа, а хитрости нет, не в матушку. У той все хитрость да лесть, а эта
вдруг, ни с того ни с сего, и скажет, что не надо.
Кнуров . То есть правду?
Вожеватов . Да, правду; а бесприданницам так нельзя. К кому расположена, нисколько
этого не скрывает. Вот Сергей Сергеич Паратов в прошлом году, появился, наглядеться на
него не могла; а он месяца два поездил, женихов всех отбил, да и след его простыл, исчез,
неизвестно куда.
Кнуров . Что ж с ним сделалось?
Вожеватов . Кто его знает; ведь он мудреный какой-то. А уж как она его любила, чуть
не умерла с горя. Какая чувствительная! (Смеется.) Бросилась за ним догонять, уж мать со
второй станции воротила.
Кнуров . А после Паратова были женихи?
Вожеватов . Набегали двое: старик какой-то с подагрой да разбогатевший
управляющий какого-то князя, вечно пьяный. Уж Ларисе не до них, а любезничать надо
было, маменька приказывает.
Кнуров . Однако положение ее незавидное.
Вожеватов . Да, смешно даже. У ней иногда слезенки на глазах, видно, поплакать
задумала, а маменька улыбаться велит. Потом вдруг проявился этот кассир… Вот бросал
деньгами-то, так и засыпал Хариту Игнатьевну. Отбил всех, да недолго покуражился: у них в
доме его и арестовали. Скандалище здоровый! (Смеется.) С месяц Огудаловым никуда глаз
показать было нельзя. Тут уж Лариса наотрез матери объявила: «Довольно, – говорит, – с нас
сраму-то; за первого пойду, кто посватается, богат ли, беден ли – разбирать не буду». А
Карандышев и тут как тут с предложением.
Кнуров . Откуда взялся этот Карандышев?
Вожеватов . Он давно у них в доме вертится, года три. Гнать не гнали, а и почету
большого не было. Когда перемежка случалась, никого из богатых женихов в виду не было,
так и его придерживали, слегка приглашивали, чтоб не совсем пусто было в доме. А как,
бывало, набежит какой-нибудь богатенький, так просто жалость было смотреть на
Карандышева: и не говорят с ним, и не смотрят на него. А он-то, в углу сидя, разные роли