Page 172 - Избранное

совершенно ошеломленный стоял за своей партой, не произнося ни слова.
Но тут мальчишки стали подсказывать мне эти стихи. И благодаря этому я стал
лепетать то, что они мне шептали.
А в это время у меня был хронический насморк, и я плохо слышал одним ухом и
поэтому с трудом разбирал то, что они мне подсказывали.
Еще первые строчки я кое-как произнес. Но когда дело дошло до фразы: "Крест под
облаками как свеча горит", я сказал. "Треск под сапогами как свеча болит".
Тут раздался хохот среди учеников. И учитель тоже засмеялся. Он сказал:
— А ну-ка, дай сюда свой дневник! Я тебе туда единицу поставлю.
И я заплакал, потому что это была моя первая единица и я еще не знал, что за это
бывает.
После уроков моя сестренка Леля зашла за мной, чтобы вместе идти домой.
По дороге я достал из ранца дневник, развернул его на той странице, где была
поставлена единица, и сказал Леле:
— Леля, погляди, что это такое? Это мне учитель поставил за стихотворение "Весело
сияет месяц над селом".
Леля поглядела и засмеялась. Она сказала:
— Минька, это плохо! Это тебе учитель влепил единицу по русскому языку. Это до
того плохо, что я сомневаюсь, что папа тебе подарит фотографический аппаратик к твоим
именинам, которые будут через две недели.
Я сказал:
— А что же делать?
Леля сказала:
— Одна наша ученица взяла и заклеила две страницы в своем дневнике, там, где у нее
была единица. Ее папа послюнил пальцы, но отклеить не мог и так и не увидел, что там
было.
Я сказал:
— Леля, это нехорошо — обманывать родителей!
Леля засмеялась и пошла домой. А я в грустном настроении зашел в городской сад, сел
там на скамейку и, развернув дневник, с ужасом глядел на единицу.
Я долго сидел в саду. Потом пошел домой. Но когда подходил к дому, вдруг вспомнил,
что оставил свой дневник на скамейке в саду. Я побежал назад. Но в саду на скамейке уже не
было моего дневника. Я сначала испугался, а потом обрадовался, что теперь нет со мной
дневника с этой ужасной единицей.
Я пришел домой и сказал отцу, что потерял своп дневник. И Леля засмеялась и
подмигнула мне, когда услышала эти мои слова.
На другой день учитель, узнав, что я потерял дневник, выдал мне новый.
Я развернул этот новый дневник с надеждой, что на этот раз там ничего плохого нету,
но там против русского языка снова стояла единица, еще более жирная, чем раньше.
И тогда я почувствовал такую досаду и так рассердился, что бросил этот дневник за
книжный шкаф, который стоял у нас в классе.
Через два дня учитель, узнав, что у меня нету и этого дневника, заполнил новый. И,
кроме единицы по русскому языку, он там вывел мне двойку по поведению. И сказал, чтоб
мой отец непременно посмотрел мой дневник.
Когда я встретился с Лелей после уроков, она мне сказала:
— Это не будет вранье, если мы временно заклеим страницу. И через неделю после
твоих именин, когда ты получишь фотоаппаратик, мы отклеим ее и покажем папе, что там
было.
Мне очень хотелось получить фотографический аппарат, и я с Лелей заклеил уголки
злополучной страницы дневника.
Вечером папа сказал:
— Ну-ка, покажи свой дневник! Интересно знать, не нахватал ли ты единиц?