Page 53 - Путешествие Голубой Стрелы

ничего не заметит. Сунет руки в таз и наткнется на паруса моего трехмачтовика или же
зацепится рукой за верхний мостик. Уж тогда-то он откроет глаза. В этот момент я отдам ему
честь и скажу: «Я Капитан Полубородый, мой флот ждет ваших приказаний».
Бормоча таким образом. Капитан с помощью скамеек, щепок, якорных цепей поставил
свой трехмачтовик в таз, и тот мирно закачался в нем.
– Наконец-то мы на воде! – удовлетворенно воскликнул Полубородый. – Ночь ясная,
снег падать перестал, время муссонов еще не наступило, на горизонте нет ни акул, ни
пиратов, в ожидании рассвета можно будет немножко вздремнуть.
Так он и сделал.
А при его пробуждении все произошло так, как он мечтал.

Глава XVIII. ЧУДЕСНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ КОРОБКИ КАРАНДАШЕЙ

Так, дверь за дверью, таяла наша колонна. Целые вагоны Голубой Стрелы уже остались
без пассажиров. Оставшиеся бродили по вагонам, к большому неудовольствию Начальника
Поезда, который хотел заставить их уважать железнодорожные правила.
– Пассажиры не должны переходить из вагона в вагон, – говорил он. – Не
высовывайтесь из вагонов: это опасно! У кого билет третьего класса, тот не имеет права даже
появляться в первом, иначе я оштрафую его.
Но все его усилия ни к чему не приводили. Пассажиры были беспокойные и
напоминали детей, возвращавшихся из лагерей домой.
На каждой остановке кто-нибудь сходил, прощался с остальными, и поезд отправлялся
дальше.
Я не могу рассказать вам историю всех пассажиров Голубой Стрелы, потому что сам
всего не знаю. Знаю, например, что части «Конструктора», которые уцелели после крушения
моста через лужу (вы помните?), собрались под командование Главного Инженера и в одно
мгновение построили ветряную мельницу на подушке у мальчика, к которому они попали.
Мальчик проснулся, стал крутить рукоятку, и крылья мельницы завертелись в воздухе,
ожидая, когда какой-нибудь Дон-Кихот набросится на них.
Мотоциклисту надоел его мотоцикл, и он решил остановиться: он выбрал дом
маленького механика и передал список с адресами Машинисту Голубой Стрелы, который
отныне мог вести поезд в свое удовольствие, а не тащиться еле-еле за собачьим хвостом или
же в облаке синего дыма из выхлопной трубы мотоцикла.
Индейцы и ковбои с трудом поспевали за Голубой Стрелой. Паровоз не устает никогда,
но кони время от времени должны отдыхать. Лошади индейцев еще могли скакать по снегу,
но лошади ковбоев сдали.
И вот караван прибыл к дому, где окна вместо стекол были затянуты обрывками газет и
журналов, на картинках которых красовались ковбои и индейцы.
Наши герои почувствовали себя дома. Они расседлали лошадей и расположились
лагерем на соломенном тюфяке, лежащем на полу, где, обнявшись, спали два мальчика,
немножко чумазые, но с симпатичными и даже во сне веселыми лицами.
Они не зажгли походных огней, чтобы не поджечь тюфяк, но натянули свои палатки,
привязали лошадей и преспокойно расположились спать. Только Серебряное Перо не заснул.
Великие индейские вожди никогда не спят. Днем и ночью они курят свои трубки и думают.
А о чем думают – неизвестно, потому что говорят они мало, из десяти мыслей расскажут
кое-что об одной, а остальные девять остаются в секрете. Поэтому они становятся такими
мудрыми. Есть индейская пословица, которая гласит: «Тот, кто молчит, знает в два раза
больше, чем болтун».