Page 2 - Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями

в комнате нет… Все как будто на своем месте, все в порядке…
И вдруг Нильс чуть не вскрикнул. Кто-то открыл крышку сундука!
В сундуке мать хранила все свои драгоценности. Там лежали наряды, которые она
носила еще в молодости, — широченные юбки из домотканого крестьянского сукна,
расшитые цветным бисером лифы; белые как снег накрахмаленные чепцы, серебряные
пряжки и цепочки.
Мать никому не позволяла открывать без нее сундук, а Нильса и близко к нему не
подпускала. И уж о том, что она могла уйти из дому, не заперев сундука, даже говорить
нечего! Не бывало такого случая. Да и сегодня — Нильс отлично это помнил — мать два
раза возвращалась с порога, чтобы подергать замок, — хорошо ли защелкнулся?
Кто же открыл сундук?
Может быть, пока Нильс спал, в дом забрался вор и теперь прячется где-нибудь здесь,
за дверью или за шкафом?
Нильс затаил дыхание и, не мигая, всматривался в зеркало.
Что это за тень там, в углу сундука? Вот она шевельнулась… Вот поползла по краю…
Мышь? Нет, на мышь не похоже…
Нильс прямо глазам не верил. На краю сундука сидел маленький человечек. Он словно
сошел с воскресной картинки в календаре. На голове — широкополая шляпа, черный
кафтанчик украшен кружевным воротником и манжетами, чулки у колен завязаны пышными
бантами, а на красных сафьяновых башмачках поблескивают серебряные пряжки.
«Да ведь это гном! — догадался Нильс. — Самый настоящий гном!»
Мать часто рассказывала Нильсу о гномах. Они живут в лесу. Они умеют говорить и
по-человечьи, и по-птичьи, и по-звериному. Они знают о всех кладах, которые хоть сто, хоть
тысячу лет назад были зарыты в землю. Захотят гномы — зимой на снегу цветы зацветут,
захотят — летом замерзнут реки.
Ну, а бояться гнома нечего. Что плохого может сделать такое крошечное существо!
К тому же гном не обращал на Нильса никакого внимания. Он, кажется, ничего не
видел, кроме бархатной безрукавки, расшитой мелким речным жемчугом, что лежала в
сундуке на самом верху.
Пока гном любовался затейливым старинным узором, Нильс уже прикидывал, какую
бы штуку сыграть с удивительным гостем.
Хорошо бы столкнуть его в сундук и потом захлопнуть крышку. А можно еще вот
что…
Не поворачивая головы, Нильс оглядел комнату. В зеркале она вся была перед ним как
на ладони. На полках в строгом порядке выстроились кофейник, чайник, миски, кастрюли…
У окна — комод, заставленный всякой всячиной… А вот на стене — рядом с отцовским
ружьем — сачок для ловли мух. Как раз то, что нужно!
Нильс осторожно соскользнул на пол и сдернул сачок с гвоздя.
Один взмах — и гном забился в сетке, как пойманная стрекоза.
Его широкополая шляпа сбилась на сторону, ноги запутались в полах кафтанчика. Он
барахтался на дне сетки и беспомощно размахивал руками. Но чуть только ему удавалось
немного приподняться, Нильс встряхивая сачок, и гном опять срывался вниз.
— Послушай, Нильс, — взмолился наконец гном, — отпусти меня па волю! Я дам тебе
за это золотую монету, большую, как пуговица на твоей рубашке.
Нильс на минуту задумался.
— Что ж, это, пожалуй, неплохо, — сказал он и перестал раскачивать сачок.
Цепляясь за реденькую ткань, гном ловко полез вверх, Вот он уже ухватился за
железный обруч, и над краем сетки показалась его голова…
Тут Нильсу пришло на ум, что он продешевил. Вдобавок к золотой монете ведь можно
было потребовать, чтобы гном учил за него уроки. Да мало ли что еще можно придумать!
Гном теперь на все согласится! Когда сидишь в сачке, спорить не станешь.
И Нильс снова встряхнул сетку.