Page 82 - Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями

да холодает, скитаясь по дорогам… А может, больной лежит. Долго ли ребенку заболеть!..
Отец ничего не сказал. Он только нахмурился и еще ниже склонился над сетью.
— А может, его и на свете уже нет, — снова заговорила мать и украдкой вытерла глаза
концом своего вязанья.
«Да я жив! Я здесь!» — чуть было не крикнул Нильс и сам отер рукавом слезы.
— Ну уж ты придумаешь! — сердито сказал отец. — Подожди, вернется наш сыночек!
Мы еще с ним порыбачим! Но мать только всхлипнула в ответ.
— Уж какое там вернется! Если и жив, все равно домой не придет… — говорила она
сквозь слезы. — Сколько раз тебе твердила: не наказывай ты его. Ведь мал он да глуп — что
с него спросишь? А ты чуть что — сразу за ремень. Вот он и убежал.
— Ну да, а сама ты его мало бранила, что ли?
— Да я так уж, любя…
— А я что, не любя? Только вот одно я в толк не возьму — неужели он Мартина с
собой увел? Собаку бы еще, это я понимаю. Собака — друг человека. А тут гусь какой-то!
Гусь человеку не товарищ.
— Как это не товарищ? Еще какой товарищ! — крикнул Нильс и скорей захлопнул
ладонью рот.
— Кто это там пищит? — сказала мать, оглядываясь. — Мыши, что ли? Прямо беда с
ними, все зерно в подполье перепортят. Эй ты, котище! Довольно тебе нежиться, ступай на
охоту!
Кот зевнул, потянулся и лениво пошел к двери.
Он повел носом вправо, повел влево. Нет! Мышиным духом не пахнет.
А Нильс тем временем ни жив, ни мертв стоял за кадкой с водой. Он боялся
шевельнуться, боялся дохнуть.
Что, если кот и вправду примет его за мышь?
И Нильс сразу представил себе, как кот бросается на него, хватает и тащит в зубах к
матери.
У него даже пот на лбу выступил от страха и стыда.
Но кот, не обнаружив ничего подозрительного, угрожающе мяукнул в темноту и
вернулся на свое место.
Нильс подождал с минутку, потом тихонько выбрался из своего убежища и медленно
побрел по двору.
Около птичника стояло старое корыто, из которого мать всегда кормила кур и гусей.
Гусята обступили корыто со всех сторон и жадно подбирали оставшиеся на дне
зернышки, — Это зерно ячменное, — объяснял Мартин своим детям. — Такое зерно
домашние гуси клюют каждый день, — Очень вкусное зерно,
— сказал Юкси. — Давайте останемся и будем домашними гусями! Тут к ним подошел
Нильс.
— Что ж, Мартин, мне пора идти, — грустно сказал он. — А ты, если хочешь,
оставайся.
— Нет, — сказал Мартин, — я тебя не брошу. С тобой я бы остался, а так
— это не дело… Ну, полетели! — скомандовал он гусятам.
— Не хочу никуда лететь, — запищал Юкси. — Хочу здесь жить! Надоело мне все
летать да летать.
— Раз отец велит тебе лететь, значит, надо лететь, — строго сказал Нильс.
— Да, тебе легко рассуждать, — опять запищал Юкси. — Сидишь себе на папиной шее
и пальцем не шевельнешь. Попробовал бы сам полетать! Ах, если бы я сделался таким же
маленьким, как ты! Меня бы тогда тоже все на спине носили. Вот было бы хорошо!
— Глупый! — сказал Нильс. — Неужели же ты, Юкси, и вправду хочешь быть
маленьким?
— А что же тут такого? — ответил Юкси. — О маленьких все заботятся, маленьких
ничего не заставляют делать… — Гусенок упрямо топнул лапой и запищал изо всех сил: