Page 144 - Настоящие сказки

лужа клюквенного сока...

Дальше разговор у Вальки и Грязнова был такой (причем она стояла на четвереньках,
заглядывая под кровать):

— Когда мы получим все, ты будешь кем хочешь.

— Кем? — говорил Сила из-под дивана.

— Ну хочешь, римским папой?

— А кто это?

— За границей он главный в церкви.

— Да ну... Молиться, что ли?.. Да ну!

— Хочешь — космонавтом?

— Да ну... Там у них еда из тюбиков... Выйти и то некуда...

— Хочешь — начальником на телевидении!..

— Да ну, на работу таскаться... К девяти утра...

— А кем ты хочешь быть?

Эдик поломался и сказал:

— Честно?

— Ну.

— Я хочу быть, как ты. Вообще все уметь. Понятно?

— Быть, как я?!! Да я двадцать лет училась! Жила, понимаешь, в диком месте, в горах! Диета,
спорт, ни капли спиртного! Работала за компьютером! Никаких друзей, никаких гулянок! Я
плаваю, как бобик! Я знаю языки! Хотя кончила всего четыре класса! Я могу все! Меня учил
сам волшебник Амати! Он меня одобрял! Я главная на свете! То есть завтра буду главной... А
ты... Ишь ты... Кто ты такой?! Ты кто?

— Я кто? Да я вообще не знаю... Ни отца, ни матери... Мне сказали, что мать меня бросила в
мусорный контейнер, а дедушка с бабушкой нашли и забрали домой... Но я от них ушел... Они
меня ругали, попрекали... Что я буду, как моя мать... Если не буду учиться. Что двойки... И
учителя в школе зундели... А ребята били... Я ушел от всех... Я хочу быть самым главным, я
всем покажу, кто я... Скажи мне, что для этого делать?

— Надо что? Учиться, учиться и учиться, как сказал один умный человек Ленин, который
учился и потом всем показал, где раки зимуют! От это я понимаю! Это был мужик!

— Учиться я не буду. Не такой я дурак. Вон Толик с нашего двора не учился, а стал богатым.
У него два ларька на рынке. У него целая группировка ребят. Он ездит в «мерседесе». Три
жены. Все жены работают, деньги ему носят каждый день, а он только считает.

— Ой! — сказала Валька базарным голосом. — Ой! Видали мы твоего Толика. Его вчера
взорвали его ребята прямо в «мерседесе»!

— Правда? — обрадовался Эдик, вылезая из-под дивана. — Вот хорошо! А я ему был должен

Page 144/177