Page 174 - Настоящие сказки
P. 174
А Шура-Шашка раньше деда дошла до сцены и сказала:
— Выиграли все! И мы тоже!
И взяла себе ключи и положила их на капот «мерседеса».
И велела:
— Подходить по одному! — И туманно пояснила: — По семье на рыло!
Все ее поняли сразу.
Шура-Шашка, златогривая, в шелках, с опухшей рожей, была награждена ревом зала и
аплодисментами.
Народ начал действовать незамедлительно, но, поскольку музыка играла, все встали в
дружную, чинную очередь, рядами, и, говоря друг другу «спасибо» и «пожалуйста», смеясь от
души, они подходили к Шашке и получали из ее рук ключи, машину и ящик с телевизором.
Как-то все так волшебно устраивалось, никакой давки и смертоубийства, но дед все никак не
мог дойти до своей Маши Барби, которая почти висела с петлей на шее на табуретке и нежно
улыбалась, а ребенок стоял на страже около виселицы, держа Барби за ножки и ожидая
момента, когда можно будет спрятать обещанную куклу за пазуху.
Дед никак не мог дойти до сцены, потому что везде вилась очередь, а он-то не занял очередь,
то есть не встал в ряд, а впереди себя никто никого не пропускал, такие дела.
А кричать и что-то доказывать (да не нужна мне ни машина, ни квартира, а мне нужна кукла
Барби) дед не мог, ему было как-то неудобно.
Таким образом, дед Иван с неизвестно откуда взявшимися косматыми детьми, которые всюду
преданно его сопровождали, был оттеснен в конец очереди.
Он стоял и смотрел, как все больше клонится кукла Маша в усталой руке ребенка, как шнурок
натягивается на ее шее...
Он представлял, как больно и тяжело Маше, но ничего не мог поделать.
Он знал теперь, что она живая, и боялся, что она задохнется.
Сердце его больно билось в груди, горло пересохло.
Между тем органная музыка играла, вежливая очередь двигалась. Вот получили ключи от
машины и квартиры родители больного ребенка, вот радостно повезли его в коляске... Вот он
встал и, хромая, пошел ножками сам между папой и мамой...
А Шура-Шашка, испытывая страшное желание сорвать с себя парик или хотя бы почесать под
ним больную головенку, тем не менее раздавала призы, радостно улыбалась и говорила
какие-то вежливые фразы типа «Будем здоровы» или «Ну, поехали», которые помнила еще
со времен своей застольной молодости.
Но сама она при этом зорко следила за растяпой Игорьком: он даже в очередь не влез, а
стоял и глупо шарил глазами, ища потерявшуюся мать.
«Чисто телок», — думала Шура, но позвать сына было некогда, а вот почему он сам не идет к
матери, Шашка не врубалась.
Она же не видела себя со стороны, не знала, что выглядит, как принцесса цирка, в своих
Page 174/177
