Page 10 - Три толстяка
P. 10
Три развалились Толстяка!
У них важнее нет забот,
Как только вырастить живот!
Эй, берегитесь, Толстяки:
Пришли последние деньки!
– Пришли последние деньки! — закричали со всех сторон бородатые попугаи.
Шум поднялся невероятный. Звери в разных клетках начали лаять, рычать, щёлкать,
свистать.
Обезьяны заметались по сцене. Нельзя было понять, где у них руки, где ноги. Они спрыгнули
в публику и бросились удирать. В публике тоже произошёл скандал. Особенно шумели те, кто
был потолще. Толстяки с раскрасневшимися щеками, трясясь от злости, швыряли в клоуна
шляпы и бинокли. Толстая дама замахнулась зонтиком и, зацепив толстую соседку, сорвала с
неё шляпу.
– Ах, ах, ах! — закудахтала соседка и воздела руки, потому что вместе со шляпой слетел и
парик.
Обезьяна, удирая, хлопнула по лысой голове дамы ладонью. Соседка упала в обморок.
– Ха-ха-ха!
– Ха-ха-ха! — заливалась другая часть публики, потоньше на вид и похуже одетая. — Браво!
Браво! Ату их! Долой Трёх Толстяков! Да здравствует Просперо! Да здравствует Тибул! Да
здравствует народ!
В это время раздался чей-то очень громкий крик:
– Пожар! Город горит…
Люди, давя друг друга и опрокидывая скамейки, побежали к выходам. Сторожа ловили
разбежавшихся обезьян.
Возница, который вёз доктора, повернулся и сказал, указывая впереди себя кнутом:
– Гвардейцы сжигают кварталы рабочих. Они хотят найти гимнаста Тибула…
Над городом, над чёрной кучей домов, дрожало розовое зарево.
Когда экипаж доктора очутился у главной городской площади, которая называлась Площадью
Звезды, проехать оказалось невозможным. При въезде столпилась масса экипажей, карет,
всадников, пешеходов.
– Что такое? — спросил доктор.
Никто ничего не ответил, потому что все были заняты тем, что происходило на площади.
Возница поднялся во весь рост на козлах и стал тоже глядеть туда.
Page 10/93
