Page 42 - Приключения Электроника

— Тише! — Макар сделал большие глаза и погрозил кулаком. — Чего боишься? Да мы
быстро, никто и не заметит.

— Я никогда не купаюсь, — последовал спокойный ответ.

Такая наглая ложь глубоко поразила Гусева. А чей же портрет был на всю обложку журнала!
Все видели, как Сыроежкин на этой обложке вылезал из бассейна и скалил зубы фотографу.

— Посмотрите на этого маменькиного сыночка! — заорал Макар. — Он боится промочить
ножки! Он никогда не купается… Ну и заливает!..

Макар и не подозревал, как он близок к истине. Купание для Электроника было равносильно
самоубийству: вода, попав внутрь, могла вывести из строя его тонкий механизм. Гусев кричал
во всю глотку, чтоб привлечь внимание ребят и посрамить недавнего чемпиона. Но его сбил
вопрос Сыроежкина:

— Что значит заливает? Я тебя ничем не обливал.

— Ты, Сыроежкин, совсем рехнулся, — махнул рукой Гусев. — Простую речь не понимаешь…
Или ты притворяешься?

— Ничего он не притворяется, — вмешался Профессор. — Я, когда думаю о чем-то, всегда
пишу «карова» и вообще забываю самые обычные слова. Ты, Макар, не придирайся. Видишь,
человек охрип. А ты — купаться.

— Подумаешь! Я утром уже два раза купнулся. И в полной форме! — Гусев схватил
булыжник, швырнул его с обрыва. — Пощупай мышцы, Вовка! — попросил он Профессора. —
Железо!.. Эй, чемпион, давай наперегонки до школы!

Сыроежкин даже не оглянулся.

— Не люблю, — сказал Макар, — когда делают все напоказ. Один раз можно и чемпиона
мира обогнать. А ты попробуй каждый день…

И Гусев помчался к школе.

«СТУЛ НЕВЕСТЫ»

Фамилия математика была Таратар. Его любили. Таратар Таратарыч — так ребята прозвали
своего учителя — никогда не спешил ставить двойку. Когда ученик мямлил и путался у доски,
Таратар смотрел на него чуть насмешливо, поблескивая выпуклыми стеклами очков и шевеля
густыми, как щетка, усами. Потом он вызывал желающих объяснить ошибку и говорил классу:
«Если кто-то не знает данную тему, пусть поднимет руку и скажет, а не отнимает у всех
времени. Мне совершенно безразлично, покупал этот ученик коньки, или был в гостях, или
просто забыл выучить, — двойку я ему не поставлю. Но должок за ним останется, и я
когда-нибудь напомню…» И Таратар не забывал спросить путаника второй раз.

Пока Гусев рисовал на доске чертеж теоремы Пифагора, Таратар, чуть сгорбившись, заложив
руки за спину, ходил вдоль рядов и заглядывал в тетради.

— Ну-с, — сказал он Гусеву, — ты кончил?

Макар кивнул.

Page 42/274