Page 53 - Аленушкины сказки

Прошке пришлось идти через весь город, и чем ближе он подходил к квартире барыни, тем
ему делалось страшнее. Он и сам не знал, чего боялся, и все-таки боялся. Робость охватила
его окончательно, когда он увидел двухэтажный большой каменный дом. В голове Прошки
мелькнула даже мысль о бегстве. А что, если взять да и убежать в лес?

Скрепя сердце он пробрался в кухню и узнал, что барыня дома. Горничная в крахмальном
белом переднике подозрительно оглядела его с ног до головы и нехотя пошла доложить
«самой». Вместо нее прибежал в кухню Володя, одетый в коротенькую смешную курточку,
коротенькие смешные штанишки, в чулки и башмаки.

– Пойдем, ве?ртел!.. – приглашал он Прошку. – Мама ждет.

Они прошли по какому-то коридору, потом через столовую, а потом в детскую, где ждала
сама барыня, одетая в широкое домашнее платье.

– Ну, показывай, что принес! – проговорила она певучим, свежим голосом и, оглядев Прошку,
прибавила: – Какой ты худенький!.. Настоящий цыпленок.

Прошка с серьезным видом достал товар и начал показывать камни. Он больше ничего уже
не боялся. У барыни совсем был не злой вид. Расчет Алексея Иваныча оправдался: она
рассмотрела камни и купила все без торга. Прошка внутренне торжествовал, что так ловко
надул барыню рубля на три. Ему было только неловко, что она все время как-то особенно
смотрела на него и улыбалась.

– Ты, наверно, хочешь есть? – проговорила она наконец. – Да?

Этот простой вопрос смутил Прошку, точно барыня угадала его тайные мысли. Когда он
дожидался в кухне, то там так хорошо пахло жареным мясом, и все время его преследовал
этот аппетитный запах.

– Я не знаю, – по-детски ответил он.

– Он хочет, мама! – подхватил Володя. – Я сейчас сбегаю в кухню и скажу Матрене, чтобы
она дала котлетку.

Володя был добрый мальчик, и это радовало маму. Ведь самое главное в человеке – доброе
сердце. Прошка чувствовал себя смущенным, как попавшийся в ловушку зверек. Он молча
разглядывал комнату и удивлялся, что бывают такие большие и светлые комнаты. У одной
стены стоял шкаф с игрушками; кроме того, игрушки валялись на полу, стояли в углу, висели
на стене. Тут были и детские ружья, и солдатская будка, и мельница, и лошадки, и домики, и
книжки с картинками – настоящий игрушечный магазин.

– Неужели все это твои игрушки? – спросил Прошка Володю.

– Мои. Но я уж не играю, потому что большой. А у тебя тоже есть игрушки?

Прошка засмеялся. У него игрушки! Какой смешной этот барчонок: решительно ничего не
понимает!

Подававшая в столовую котлету горничная смотрела на Прошку с удивлением. Этак барыня
скоро будет собирать в дом всех нищих и кормить котлетами. Прошка это чувствовал и
смотрел на горничную серьезными глазами. Потом его затрудняла вилка и салфетка,
особенно – последняя. Пока он ел, барыня просто и ласково расспрашивала его обо всем:
давно ли он в мастерской, много ли приходится работать, как кормит рабочих хозяин, что он
делает по праздникам, знает ли грамоту и т. д.

– Вот видишь, Володя, – говорила она сыну, – этот мальчик уж с семи лет зарабатывает себе

Page 53/103