Page 95 - Аленушкины сказки

по пятам за кухаркой и мяукал таким жалобным голосом, что, кажется, не выдержало бы
каменное сердце.

– Вот-то ненасытная утроба! – удивлялась кухарка, отгоняя кота. – Сколько вчера ты одной
печенки съел?

– Так ведь то было вчера! – удивлялся в свою очередь Мурка. – А сегодня я опять хочу есть…
Мяу-у!..

– Ловил бы мышей и ел, лентяй.

– Да, хорошо это говорить, а попробовала бы сама поймать хоть одну мышь, – оправдывался
Мурка. – Впрочем, кажется, я достаточно стараюсь… Например, на прошлой неделе кто
поймал мышонка? А от кого у меня по всему носу царапина? Вот какую было крысу поймал, а
она сама мне в нос вцепилась… Ведь это только легко говорить: лови мышей!

Наевшись печенки, Мурка усаживался где-нибудь у печки, где было потеплее, закрывал глаза
и сладко дремал.

– Видишь, до чего наелся! – удивлялась кухарка. – И глаза зажмурил, лежебок… И все
подавай ему мяса!

– Ведь я не монах, чтобы не есть мяса, – оправдывался Мурка, открывая всего один глаз. –
Потом, я и рыбки люблю покушать… Даже очень приятно съесть рыбку. Я до сих пор не могу
сказать, что лучше: печенка или рыба. Из вежливости я ем то и другое… Если бы я был
человеком, то непременно был бы рыбаком или разносчиком, который нам носит печенку. Я
кормил бы до отвала всех котов на свете и сам бы был всегда сыт…

Наевшись, Мурка любил заняться разными посторонними предметами, для собственного
развлечения. Отчего, например, не посидеть часика два на окне, где висела клетка со
скворцом? Очень приятно посмотреть, как прыгает глупая птица.

– Я тебя знаю, старый плут! – кричит Скворец сверху. – Нечего смотреть на меня…

– А если мне хочется познакомиться с тобой?

– Знаю я, как ты знакомишься… Кто недавно съел настоящего, живого воробышка? У,
противный!..

– Нисколько не противный, и даже наоборот. Меня все любят… Иди ко мне, я сказочку
расскажу.

– Ах, плут… Нечего сказать, хороший сказочник! Я видел, как ты рассказывал свои сказочки
жареному цыпленку, которого стащил в кухне. Хорош!

– Как знаешь, а я для твоего же удовольствия говорю. Что касается жареного цыпленка, то я
его действительно съел; но ведь он уже никуда все равно не годился. III

Между прочим, Мурка каждое утро садился у топившейся плиты и терпеливо слушал, как
ссорятся Молочко и Кашка. Он никак не мог понять, в чем тут дело, и только моргал.

– Я – Молочко.

– Я – Кашка! Кашка-Кашка-кашшшш…

– Нет, не понимаю! Решительно ничего не понимаю, – говорил Мурка. – Из-за чего сердятся?
Например, если я буду повторять: я – кот, я – кот, кот, кот… разве кому-нибудь будет

Page 95/103