Page 3 - Пересолил

Антон Павлович Чехов: «Пересолил» 3
налево.
«Куда же это он меня повез? – подумал землемер. – Ехал всё прямо и вдруг налево. Чего
доброго, завезет, подлец, в какую-нибудь трущобу и… и… Бывают ведь случаи!»
– Послушай, – обратился он к вознице. – Так ты говоришь, что здесь не опасно? Это
жаль… Я люблю с разбойниками драться… На вид-то я худой, болезненный, а силы у меня,
словно у быка… Однажды напало на меня три разбойника… Так что ж ты думаешь? Одного я
так трахнул, что… что, понимаешь, богу душу отдал, а два другие из-за меня в Сибирь пошли
на каторгу. И откуда у меня сила берется, не знаю… Возьмешь одной рукой какого-нибудь
здоровилу, вроде тебя, и… и сковырнешь.
Клим оглянулся на землемера, заморгал всем лицом и стегнул по лошаденке.
– Да, брат… – продолжал землемер. – Не дай бог со мной связаться. Мало того, что
разбойник без рук, без ног останется, но еще и перед судом ответит… Мне все судьи и
исправники знакомы. Человек я казенный, нужный… Я вот еду, а начальству известно… так и
глядят, чтоб мне кто-нибудь худа не сделал. Везде по дороге за кустиками урядники да сотские
понатыканы… По… по… постой! – заорал вдруг землемер. – Куда же это ты въехал? Куда ты
меня везешь?
– Да нешто не видите? Лес!
«Действительно, лес… – подумал землемер. – А я-то испугался! Однако, не нужно
выдавать своего волнения… Он уже заметил, что я трушу. Отчего это он стал так часто на меня
оглядываться? Наверное, замышляет что-нибудь… Раньше ехал еле-еле, нога за ногу, а теперь
ишь как мчится!»
– Послушай, Клим, зачем ты так гонишь лошадь?
– Я ее не гоню. Сама разбежалась… Уж как разбежится, так никаким средствием ее не
остановишь… И сама она не рада, что у ней ноги такие.
– Врешь, брат! Вижу, что врешь! Только я тебе не советую так быстро ехать.
Попридержи-ка лошадь… Слышишь? Попридержи!
– Зачем?
– А затем… затем, что за мной со станции должны выехать четыре товарища. Надо, чтоб
они нас догнали… Они обещали догнать меня в этом лесу… С ними веселей будет ехать…
Народ здоровый, коренастый… у каждого по пистолету… Что это ты всё оглядываешься и
движешься, как на иголках? а? Я, брат, тово… брат… На меня нечего оглядываться…
интересного во мне ничего нет… Разве вот револьверы только… Изволь, если хочешь, я их
выну, покажу… Изволь…
Землемер сделал вид, что роется в карманах, и в это время случилось то, чего он не мог
ожидать при всей своей трусости. Клим вдруг вывалился из телеги и на четвереньках побежал к
чаще.
– Караул! – заголосил он. – Караул! Бери, окаянный, и лошадь и телегу, только не губи ты
моей души! Караул!
Послышались скорые, удаляющиеся шаги, треск хвороста – и всё смолкло… Землемер, не
ожидавший такого реприманда, первым делом остановил лошадь, потом уселся поудобней на
телеге и стал думать.
«Убежал… испугался, дурак… Ну, как теперь быть? Самому продолжать путь нельзя,
потому что дороги не знаю, да и могут подумать, что я у него лошадь украл… Как быть?» –
Клим! Клим!
– Клим!.. – ответило эхо.
От мысли, что ему всю ночь придется просидеть в темном лесу на холоде и слышать
только волков, эхо да фырканье тощей кобылки, землемера стало коробить вдоль спины, словно
холодным терпугом.
– Климушка! – закричал он. – Голубчик! Где ты, Климушка?
Часа два кричал землемер, и только после того, как он охрип и помирился с мыслью о
ночевке в лесу, слабый ветерок донес до него чей-то стон.
– Клим! Это ты, голубчик? Поедем!
– У… убьешь!
– Да я пошутил, голубчик! Накажи меня господь, пошутил! Какие у меня револьверы! Это