Page 384 - Рассказы. Повести. Пьесы

Маша (нюхает табак). Ну, завтра. Пристал…

Входят Треплев и Полина Андреевна ; Треплев принес подушки и одеяло, а Полина
Андреевна постельное белье; кладут на турецкий диван, затем Треплев идет к своему столу
и садится.

Зачем это, мама?
Полина Андреевна. Петр Николаевич просил постлать ему у Кости.
Маша. Давайте я… (Постилает постель.)
Полина Андреевна (вздохнув). Старый что малый… (Подходит к письменному
столу и, облокотившись, смотрит в рукопись.)

Пауза.

Медведенко. Так я пойду. Прощай, Маша. (Целует у жены руку.) Прощайте,
мамаша. (Хочет поцеловать руку у тещи.)
Полина Андреевна (досадливо). Ну! Иди с богом.
Медведенко. Прощайте, Константин Гаврилыч.

Треплев молча подает руку; Медведенко уходит.

Полина Андреевна (глядя в рукопись). Никто не думал и не гадал, что из вас, Костя,
выйдет настоящий писатель. А вот, слава богу, и деньги стали вам присылать из журналов.
(Проводит рукой по его волосам.) И красивый стал… Милый Костя, хороший, будьте
поласковее с моей Машенькой!..
Маша (постилая). Оставьте его, мама.
Полина Андреевна (Треплеву). Она славненькая.

Пауза.

Женщине, Костя, ничего не нужно, только взгляни на нее ласково. По себе знаю.

Треплев встает из-за стола и молча уходит.

Маша. Вот и рассердили. Надо было приставать!
Полина Андреевна. Жалко мне тебя, Машенька.
Маша. Очень нужно!
Полина Андреевна. Сердце мое за тебя переболело. Я ведь все вижу, все понимаю.
Маша. Все глупости. Безнадежная любовь — это только в романах. Пустяки. Не
нужно только распускать себя и все чего-то ждать, ждать у моря погоды… Раз в сердце
завелась любовь, надо ее вон. Вот обещали перевести мужа в другой уезд. Как переедем
туда, — все забуду… с корнем из сердца вырву.

Через две комнаты играют меланхолический вальс.

Полина Андреевна. Костя играет. Значит, тоскует.
Маша (делает бесшумно два-три тура вальса). Главное мама, перед глазами не
видеть. Только бы дали моему Семену перевод, а там, поверьте, в один месяц забуду.
Пустяки все это.

Открывается левая дверь.
Дорн и Медведенко катят в кресле Сорина .