Page 19 - Приключения Кроша

— Это не основание для отвода.
Снабженцем выбрали Вадима.
Тогда Игорь заметил:
— Вот видите: я, Полекутин и Вадим и есть тот штаб, который я предлагал с самого
начала.
Решили, пусть это называется штабом. Черт с ним, если ему так хочется!
— Теперь, — сказал Игорь, — пусть каждый цех выберет старшего.
Все стали выбирать.
В гараже работали только двое: Шмаков Петр и я.
Шмаков выбрал в старшие меня.

5

От этого собрания у меня остался на душе неприятный осадок. Мне казалось, что ребята
только и думают о моем неудачном выступлении и смеются надо мной.
Разве я против восстановления машины? Мне было только неприятно, что это
предложил Игорь, а не кто-нибудь другой. Например, Полекутин, который лучше всех
разбирается в технике. Полекутин предложил бы это для дела, а Игорь для того, чтобы
показать себя.
Я много раз замечал: Игорь затевает какое-нибудь дело, подает идею, подымает шум и
треск, а когда все проваливается, виноватыми оказываемся мы. И я не хотел, чтобы это
повторилось сейчас.
Это мне и следовало сказать на собрании. Напомнить об идеях Игоря, привести примеры
из прошлого. Все бы закричали, что я прав. Игорь с Вадимом остались бы в позорном
меньшинстве.
Но собрание прошло. Эту речь я уже не мог произнести. Я пересказал ее в общих чертах
Шмакову Петру. Шмаков сказал:
— Плюнь!
Я заговорил с Полекутиным. Он тоже сказал:
— Плюнь!
Полекутина мы называем «папашей», такой он высокий и здоровый. Он и Шмаков самые
сильные в классе.
Вскоре я убедился, что никто и не думал о моем неудачном выступлении. Даже Вадим
забыл, что я давал ему отвод. Впрочем, Вадим легкомысленный человек.
Вадим помогал теперь Игорю. А Игорь развил бурную деятельность, завел себе еще одну
блестящую папку. В нее он складывал бумаги, относящиеся к восстановлению машины. В
этих бумагах одобрялась наша инициатива. Игорь был даже в райкоме. Там тоже одобрили
нашу инициативу. Однако бумажки не дали, сказали: «Валяйте действуйте!»
Я не понимал: при чем тут бумаги? Нужны не бумаги, а запасные части.
Игорь собирал бумажки, а машина между тем валялась на пустыре. Рабочие начали над
нами посмеиваться. Мол, взялись не за свое дело.
Слесарь Коська сказал:
— Комики!
А бригадир Дмитрий Александрович выразился так:
— Артисты.
Я сказал Шмакову Петру:
— Рабочие над нами смеются.
На что последовало его обычное:
— Плевать!
Я пошел в моторный цех к Полекутину.
— Надо что-то делать.
— Что же я сделаю? — спросил Полекутин.