Page 48 - Ревизор

Артемий Филиппович . Сейчас. (Отдает письмо.) Вот, позвольте… (Закрывает
пальцем.) Вот отсюда читайте.

Все приступают к нему.

Почтмейстер . Читайте, читайте! вздор, все читайте!
Коробкин (читая) . «Надзиратель над богоугодным заведением Земляника —
совершенная свинья в ермолке».
Артемий Филиппович (к зрителям) . И неостроумно! Свинья в ермолке! где ж
свинья бывает в ермолке?
Коробкин (продолжая читать) . «Смотритель училищ протухнул насквозь луком».
Лука Лукич (к зрителям) . Ей-богу, и в рот никогда не брал луку.
Аммос Федорович (в сторону) . Слава богу, хоть, по крайней мере, обо мне нет!
Коробкин (читает) . «Судья…»
Аммос Федорович . Вот тебе на! (Вслух.) Господа, я думаю, что письмо длинно. Да и
черт ли в нем: дрянь этакую читать.
Лука Лукич . Нет!
Почтмейстер . Нет, читайте!
Артемий Филиппович . Нет уж, читайте!
Коробкин (продолжает) . «Судья Ляпкин-Тяпкин в сильнейшей степени моветон…»
(Останавливается.) Должно быть, французское слово.
Аммос Федорович . А черт его знает, что оно значит! Еще хорошо, если только
мошенник, а может быть, и того еще хуже.
Коробкин (продолжая читать) . «А впрочем, народ гостеприимный и добродушный.
Прощай, душа Тряпичкин. Я сам, по примеру твоему, хочу заняться литературой. Скучно,
брат, так жить; хочешь, наконец, пищи для души. Вижу: точно нужно чем-нибудь высоким
заняться. Пиши ко мне в Саратовскую губернию, а оттуда в деревню Подкатиловку.
(Переворачивает письмо и читает адрес.) Его благородию, милостивому государю, Ивану
Васильевичу Тряпичкину, в Почтамтскую улицу, в доме под нумером девяносто седьмым,
поворотя на двор, в третьем этаже направо».
Одна из дам . Какой репримант неожиданный!
Городничий . Вот когда зарезал, так зарезал! Убит, убит, совсем убит! Ничего не вижу.
Вижу какие-то свиные рыла вместо лиц, а больше ничего… Воротить, воротить его! (Машет
рукою.) Куды воротить! Я, как нарочно, приказал смотрителю дать самую лучшую тройку;
черт угораздил дать и вперед предписание.
Жена Коробкина . Вот уж точно, беспримерная конфузия!
Аммос Федорович . Однако ж, черт возьми, господа! он у меня взял триста рублей
взаймы.
Артемий Филиппович . У меня тоже триста рублей.
Почтмейстер (вздыхает) . Ох! и у меня триста рублей.
Бобчинский . У нас с Петром Ивановичем шестьдесят пять-с на ассигнации-с, да-с.
Аммос Федорович (в недоумении расставляет руки) . Как же это, господа? Как это, в
самом деле, мы так оплошали?
Городничий (бьет себя по лбу) . Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый
баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик не мог провести;
мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы
обворовать, поддевал на уду! Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул
рукой) нечего и говорить про губернаторов…
Анна Андреевна . Но этого не может быть, Антоша: он обручился с Машенькой…
Городничий (в сердцах) . Обручился! Кукиш с маслом — вот тебе обручился! Лезет
мне в глаза с обрученьем!.. (В исступлении.) Вот смотрите, смотрите, весь мир, все
христианство, все смотрите, как одурачен городничий! Дурака ему, дурака, старому подлецу!