Page 46 - Ревизор

Анна Андреевна . Мы теперь в Петербурге намерены жить. А здесь, признаюсь, такой
воздух… деревенский уж слишком!.. признаюсь, большая неприятность… Вот и муж мой…
он там получит генеральский чин.
Городничий . Да, признаюсь, господа, я, черт возьми, очень хочу быть генералом.
Лука Лукич . И дай бог получить!
Растаковский . От человека невозможно, а от бога все возможно.
Аммос Федорович . Большому кораблю — большое плаванье.
Артемий Филиппович . По заслугам и честь.
Аммос Федорович (в сторону) . Вот выкинет штуку, когда в самом деле сделается
генералом! Вот уж кому пристало генеральство, как корове седло! Ну, брат, до этого еще
далека песня. Тут и почище тебя есть, а до сих пор еще не генералы.
Артемий Филиппович (в сторону) . Эка черт возьми, уж и в генералы лезет! Чего
доброго, может, и будет генералом. Ведь у него важности, лукавый не взял бы его, довольно.
(Обращаясь к нему.) Тогда, Антон Антонович, и нас не позабудьте.
Аммос Федорович . И если что случится, например какая-нибудь надобность по делам,
не оставьте покровительством!
Коробкин . В следующем году повезу сынка в столицу на пользу государства, так
сделайте милость, окажите ему вашу протекцию, место отца заступите сиротке.
Городничий . Я готов со своей стороны, готов стараться.
Анна Андреевна . Ты, Антоша, всегда готов обещать. Во-первых, тебе не будет
времени думать об этом. И как можно и с какой стати себя обременять этакими обещаниями?
Городничий . Почему ж, душа моя? иногда можно.
Анна Андреевна . Можно, конечно, да ведь не всякой же мелюзге оказывать
покровительство.
Жена Коробкина . Вы слышали, как она трактует нас?
Гостья . Да, она такова всегда была; я ее знаю: посади ее за стол, она и ноги свои…

Явление VIII

Те же и почтмейстер впопыхах, с распечатанным письмом в руке.

Почтмейстер . Удивительное дело, господа! Чиновник, которого мы приняли за
ревизора, был не ревизор.
Все . Как не ревизор?
Почтмейстер . Совсем не ревизор, — я узнал это из письма…
Городничий . Что вы? что вы? из какого письма?
Почтмейстер . Да из собственного его письма. Приносят ко мне на почту письмо.
Взглянул на адрес — вижу: «в Почтамтскую улицу». Я так и обомлел. «Ну, — думаю
себе, — верно, нашел беспорядки по почтовой части и уведомляет начальство». Взял да и
распечатал.
Городничий . Как же вы?..
Почтмейстер . Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера,
с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще
никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В
одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом
словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч —
по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
Городничий . Да как же вы осмелились распечатать письмо такой уполномоченной
особы?
Почтмейстер . В том-то и штука, что он не уполномоченный и не особа!
Городничий . Что ж он, по-вашему, такое?
Почтмейстер . Ни се ни то; черт знает что такое!