Page 5 - Ревизор

еще ничего: может быть, оно там и нужно так, об этом я не могу судить; но вы посудите
сами, если он сделает это посетителю, — это может быть очень худо: господин ревизор или
другой кто может принять это на свой счет. Из этого черт знает что может произойти.
Лука Лукич . Что ж мне, право, с ним делать? Я уж несколько раз ему говорил. Вот
еще на днях, когда зашел было в класс наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я
никогда еще не видывал. Он-то ее сделал от доброго сердца, а мне выговор: зачем
вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Городничий . То же я должен вам заметить и об учителе по исторической части. Он
ученая голова — это видно, и сведений нахватал тьму, но только объясняет с таким жаром,
что не помнит себя. Я раз слушал его: ну покамест говорил об ассириянах и вавилонянах —
еще ничего, а как добрался до Александра Македонского, то я не могу вам сказать, что с ним
сделалось. Я думал, что пожар, ей-богу! Сбежал с кафедры и что есть силы хвать стулом об
пол. Оно конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать? от этого
убыток казне.
Лука Лукич . Да, он горяч! Я ему это несколько раз уже замечал.. Говорит: «Как
хотите, для науки я жизни не пощажу».
Городничий . Да, таков уже неизъяснимый закон судеб: умный человек либо пьяница,
или рожу такую состроит, что хоть святых выноси.
Лука Лукич . Не приведи господь служить по ученой части! Всего боишься: всякий
мешается, всякому хочется показать, что он тоже умный человек.
Городничий . Это бы еще ничего, — инкогнито проклятое! Вдруг заглянет: «А, вы
здесь, голубчики! А кто, скажет, здесь судья?» — «Ляпкин-Тяпкин». — «А подать сюда
Ляпкина-Тяпкина! А кто попечитель богоугодных заведений?» — «Земляника». «А подать
сюда Землянику!» Вот что худо!

Явление II

Те же и почтмейстер .

Почтмейстер . Объясните, господа, что, какой чиновник едет?
Городничий . А вы разве не слышали?
Почтмейстер . Слышал от Петра Ивановича Бобчинского. Он только что был у меня в
почтовой конторе.
Городничий . Ну, что? Как вы думаете об этом?
Почтмейстер . А что думаю? война с турками будет.
Аммос Федорович . В одно слово! я сам то же думал.
Городничий . Да, оба пальцем в небо попали!
Почтмейстер . Право, война с турками. Это все француз гадит.
Городничий . Какая война с турками! Просто нам плохо будет, а не туркам. Это уже
известно: у меня письмо.
Почтмейстер . А если так, то не будет войны с турками.
Городничий . Ну что же вы, как вы, Иван Кузьмич?
Почтмейстер . Да что я? Как вы, Антон Антонович?
Городничий . Да что я? Страху-то нет, а так, немножко… Купечество да гражданство
меня смущает. Говорят, что я им солоно пришелся, а я, вот ей-богу, если и взял с иного, то,
право, без всякой ненависти. Я даже думаю (берет его под руку и отводит в сторону) , я
даже думаю, не было ли на меня какого-нибудь доноса. Зачем же в самом деле к нам
ревизор? Послушайте, Иван Кузьмич, нельзя ли вам, для общей нашей пользы, всякое
письмо, которое прибывает к вам в почтовую контору, входящее и исходящее, знаете, этак
немножко распечатать и прочитать: не содержится ли в нем какого-нибудь донесения или
просто переписки. Если же нет, то можно опять запечатать; впрочем, можно даже и так
отдать письмо, распечатанное.