Page 10 - Звёзды под дождём

Он спросил об этом у отца.
— Не твое дело. Нечего хихикать над старшими! — рассердился отец.
Вероника Павловна была женой папиного брата. Брат умер три года назад, а
супруга его ежегодно приезжала к ним в гости. Каждый раз она жила в
гостях по две недели. Днем она скучала в комнатах одна, а по вечерам
заводила разговоры о муже, который так и не написал до конца диссертацию
об исследовании каких-то ископаемых рукописей. Не успел. Но все-таки он
был кандидатом наук, и Вероника Павловна этим весьма гордилась.

Мама и отец почему-то перед ней робели. Может быть, потому, что они не
были кандидатами наук и ничего не понимали в исследовании новгородских
грамот, написанных на бересте?
Смешно!
Веронику Павловну считали близкой родственницей, но звали по имени и
отчеству. Только мальчик никак ее не звал.
— Почему ты с ней не разговариваешь? — спросил отец.
— О чем?
— Ты вот порассуждай! — пригрозил отец. — Разболтался совсем. Возьмусь
я за тебя…
— Ой, — тихонько сказал мальчик.

Такая была у него привычка. Он сам ее не любил. И ребята иногда дразнили:

ойкаешь, как девчонка. Но отвыкнуть мальчик не мог. Он по-разному
говорил свое «ой»: то с насмешкой, то с удивлением, то с равнодушным
зевком, то еще как-нибудь. Иногда громко, иногда шепотом. А на этот раз
совсем тихонько сказал. И отец не слышал.
А с Вероникой Павловной мальчик все равно не разговаривал. И она не
обращала на него внимания.
Но сегодня ей понадобился зонт. А мальчик сидел у окна и протыкал зонт
иголками. Материя была плотной, и после каждого прокола оставалось
ровное круглое отверстие. От толстой иголки — побольше, от тонкой —
поменьше. Ведь и звезды на небе разные.

Но не всем интересны звезды.
— Это вандализм, — сухо произнесла Вероника Павловна, — так
обращаться со старинными вещами!
Зонт был не старинный, а просто старый. Кроме того, было непонятно, что
такое вандализм. Но мать и отец взглянули на мальчика так, словно он
уничтожил целый сундук ценностей.