Page 170 - Два капитана

стал в тупик. Но делать было нечего, и я пошел на Го­
голевскую, впрочем мало надеясь, что старик Сковород­
ников снял усы, стал судьей и поселился в таком вели­
колепном доме.
Через полчаса я был на Гоголевской, у дома Маркузе.
Львиные морды постарели за восемь лет, но все-таки это
были еще внушительные, сердитые морды. В нерешитель­
ности стоял я у широкого крытого подъезда. Позвонить,
что ли? Или спросить у милиционера, где адресный
стол?
Кисейные занавески в тети Дашином вкусе виднелись
за окнами. Я вдруг решился и позвонил.
Мне открыла девушка лет шестнадцати, в синем
фланелевом платье, гладко причесанная, с прямым пробо­
ром и смуглая. Смуглая — это меня сбило.
— Здесь живут Сковородниковы?
— Да.
— А... Дарья Гавриловна дома?
— Она скоро придет,— ответила девушка, улыбаясь и
разглядывая меня с любопытством. Она улыбалась со­
вершенно как Саня, но Саня была светлая, с вьющимися
косами и с голубыми глазами. Нет, не Саня.
— Можно подождать?
— Пожалуйста.
Я поставил свой сундучок в передней, снял пальто, и
она провела меня в большую, светлую комнату, чисто и
даже богато прибранную. Главное место в ней занимал
рояль — это было не похоже на тетю Дашу. Но портрет
между вазами голубого стекла, портрет героя, сидящего
на фоне снежных гор в камышовом кресле,— это была
уже как бы сама тетя Даша.
Надо полагать, что я осматривался с довольно глу­
пым, радостным выражением, потому что девушка гляде­
ла на меня во все глаза. Вдруг она наклонила голову и .
высоко подняла брови — совершенно как мать. Я понял,
что это все-таки Саня.
— Саня? — сказал я не очень уверенно.
Она удивилась:
— Да.
— Постой, ты же была белая,— продолжал я дрожа­
щим голосом.— В чем дело? Когда мы жили в деревне,
ты была совершенно белая. А теперь стала какая-то
черная.

167