Page 536 - Два капитана

. .Прошло всего несколько дней, как с борта моего
самолета я видел то, чего не видел — так мне казалось —
ни один участник войны на земле. Но как бы в
алгебраических формулах раскрывалась тогда передо мной
картина нашего отступления. Теперь эти формулы сжили,
превратились в реальные факты.
Не с высоты шести тысяч метров теперь я видел
наше отступление! Я сам отступал, измученный ранами,
жаждой, жарой и еще более — невеселыми мыслями, от
которых так же не мог отделаться, как от этих синих,
твердых мух, садившихся на бинты с отвратительным,
громким жужжаньем.
Это было под вечер, и мы, очевидно, уже не стояли
на месте, потому что моя «люлька» ритмично покачива­
лась в такт движениям вагона. Заходящее солнце косо
смотрело в окно, и в его красноватом луче был ясно ви­
ден пыльный, тяжелый, пропахший йодом воздух. Кто-то
стонал, негромко, но противно,— даже не стонал, а гудел
сквозь зубы, однотонно, как зуммер. Я окликнул соседа.
Нет, не он. Но где я слышал этот унылый голос? И по­
чему я так стараюсь вспомнить, где я его слышал?
И вдруг школьные парты выстроились передо мной,
и, как наяву, я увидел много живых, детских, смеющихся
лиц. Урок интересный— о нравах и обычаях чукчей. Но
разве до урока, если пари заключено, если рыжий маль­
чик с широко расставленными глазами держит меня -за
палец и хладнокровно режет его перочинным ножом.
— Ромашка! — сказал я громко.
Он замолчал — конечно, от удивления.
— Это ты, Сова?
Он долго пробирался под койками, между ранеными,
лежавшими на полу, и наконец вынырнул где-то среди
торчавших забинтованных ног.
— В чем дело? — глядя прямо на меня и не узнавая,
осторожно спросил он.
Мне показалось, что он стал немного больше похож на
человека, хотя все еще, как говорила тетя Даша, «не
страдал красотой». Во всяком случае, от его прежней
мнимой внушительности теперь ничего не осталось. Он
был тощ и бледен, уши торчали, как у Петрушки, левый
глаз осторожно косил.
— Не узнаёшь?
— Нет.
532