Page 12 - Корсар

Мне урагана мнились голоса;
Он погребальной жалобой звучал,
Когда твой бриг — я знала — пенил вал.
Бежала я маяк разжечь скорей,
Погасший у небрежных сторожей;
Спать не могла я, и вставал рассвет,
И гасли звезды — а тебя все нет.
О, как меня под ветром бил озноб,
И взору день был темен, точно гроб;
Глядишь-глядишь, а бриг, как ни зови,
Все не летит на стон моей любви.
Жду; полдень; наконец — вдали бушприт!
О счастье! Но, увы, он прочь скользит.
Вот новый! Боже! Дождалась я — твой!
Когда ж конец тревогам?.. Конрад мой,
Ужель совсем тебе не мил покой?
Ты так богат: ужель мы не найдем
В краю, прекрасней этого, свой дом?
Ты знаешь, мне не страшен целый свет,
Но я дрожу, когда тебя здесь нет,
За жизнь дрожу — не за мою — твою,
Что ласк бежит и жаждет быть в бою.
Как странно: сердце, нежное со мной,
Идет на мир и на себя — войной!»

«Да, странно. Но, растоптано давно,
Как жалкий червь, мстит, как змея, оно!
К нему не снидет благость неба вновь,
В нем нет надежд, одна твоя любовь.
А твой упрек… знай, я вдвойне палим:
Любовь к тебе есть ненависть к другим.
Связь эту разорви, и, полюбя
Других людей, — я разлюблю тебя.
Но не страшись. Былое — вот залог,
Что и в грядущем ты мой светлый рок.
Теперь же, о Медора, твердой будь:
Сейчас пора мне — ненадолго — в путь».

«В путь! Сердце точно чуяло во сне,
Что вновь солжет мечта о счастье мне!
Сейчас? Но как же? Ведь едва ли миг,
Как подошел и кинул якорь бриг;
Второго нет еще, и отдохнуть
Им надо, прежде чем пуститься в путь.
Нет, шутишь ты; иль хочешь укрепить
Мой дух заране, порешив отплыть?
Не мучь меня. Пойми: в игре такой
Отчаянье родится, не покой.
Молчи, любимый! Поспеши со мной
За скудный стол, что с радостью живой