Page 106 - Собранние сочинений

Марья Андреевна . Владимир, у нас страшное горе: мы проиграли дело… у нас
отнимают все.
Мерич . Ах, боже мой!
Марья Андреевна . Что теперь делать? Маменька говорит, что нам будет жить нечем.
Единственное средство мне — пожертвовать собой, выйти за Беневоленского. Я не могу
опомниться, нынче я должна дать ответ.
Мерич . Как это скверно!
Марья Андреевна (обнимает его) , Владимир, спаси меня!
Мерич (освобождаясь) . Погоди, погоди. Поговорим хладнокровно.
Марья Андреевна . Как же я могу говорить об этом хладнокровно! Владимир, что мне
делать!.. Жизнь и смерть моя от этого зависят. (Обнимает его.)
Мерич . Как ты, Мери, неосторожна! Ну, как кто увидит, что скажут?
Марья Андреевна . Мне теперь уж все равно, что бы ни говорили.
Мерич . А я-то чем же виноват! Ведь все на меня падет; скажут, что я тут бог знает что.
Ты знаешь, у меня и без того какая репутация.
Марья Андреевна . Ты боишься? Ты, кажется, прежде не боялся.
Мерич . Ты не понимаешь, теперь совсем другое дело; тогда не было твоей маменьки.
Марья Андреевна . Что же мне делать! Я, ей-богу, не знаю.
Мерич . Ах, как это нехорошо, я совсем этого не ожидал.
Марья Андреевна . Владимир! Пока я не видала тебя, я бы пошла за кого угодно
маменьке. Я полюбила тебя; ты мне говорил, что меня любишь, — как же мне теперь
расстаться с тобой?
Мерич . Скажи же мне, Мери, сделай милость, чего тебе от меня хочется?
Марья Андреевна . Владимир, опомнись, что ты говоришь! В какое ты меня ставишь
положение! Мне стыдно за себя. Я тебе, как другу, рассказываю свое горе, а ты спрашиваешь,
чего мне хочется! Что же мне сказать тебе: женись на мне? Пощади меня!
Мерич . Ах, Мери! Мери! Ты не знаешь, в каких я теперь странных обстоятельствах.
(Ходит по комнате.) Я решительно теперь ничего не могу придумать… решительно ничего.
Марья Андреевна . Ничего?
Мерич . Ничего.
Марья Андреевна . О, боже мой! (Закрывает лицо руками.)
Мерич . То-то вот все еще неопытность! Мне надобно было бежать от тебя. Зачем я тебя
встретил! О, судьба, судьба! Мне легче бы было совсем не видать тебя, нежели смотреть, как
ты страдаешь. Впрочем, я не думал, что ты так привяжешься ко мне.
Марья Андреевна . Что же ты думал?
Мерич . Я думал, что из наших отношений не выйдет ничего серьезного.
Марья Андреевна . Ты хотел позабавиться от скуки, для развлечения, не правда ли? Не
ты ли сам говорил, что играть любовью тебе надоело.
Мерич . Да разве я не люблю тебя? Разве я не страдаю теперь? О, кабы ты могла
заглянуть в мою душу! Но как же быть? Надобно покориться своей участи; надобно быть
тверже, Мери!
Марья Андреевна . Я была тверда, пока ты не обманул меня так жестоко. И тебе не жаль
меня? Скажи, ради бога!
Мерич . Мне очень жаль тебя, Мери, и тем больше жаль, что я не могу никак помочь
тебе. Жениться я не могу на тебе, да и отец мой не позволит. Конечно, я бы не посмотрел на
него, а обстоятельства, обстоятельства, которые гнетут меня всю жизнь…
Марья Андреевна . Ах, боже мой! Скажи ты мне, для чего ты меня обманывал, зачем
клялся, когда я от тебя этого не требовала?
Мерич . Я люблю тебя, Мери! Я увлекся, я не сообразил. Я человек очень страстный.
Марья Андреевна . Ты любил? Никогда ты не любил меня. Я одна любила. Теперь мне
поведение твое стало ясно. Хоть уж и поздно, а я узнала тебя. Господи, боже мой! И ты смеешь
называть это любовью! Хороша любовь! — не только без самопожертвования, даже без