Page 49 - О чем шелестит бамбук

кормой в гущу тростника. Вдоль озера кто-то пробил в
траве широкий коридор.
– Это медвежья тропа, – гордо сказал Антоха, как буд-
то сам был тем медведем, который протаптывал в трост-
нике тоннели.
Над зеркалом воды в сумеречной тени носились
летучие мыши.
– Красиво, да? – спросила Айна. – Купаться будете? Нет?
Тогда идите ужинать. Антох, покорми их, а я окунусь.
Геша, уходивший последним, наклонился, будто бы
завязать шнурки, и остался в бамбуке, шелестящем от
прикосновений ветерка. Он сел прямо на тропинку и из-
за ствола березы смотрел, как Айна расстегнула широкий
ремень и стянула через голову энцефалитку, обнажив не-
загорелые плечи. Она хлопнула себя рукой по шее, убив
комара. Брюки цвета хаки упали на сырой песок, голые
ноги покрылись мурашками. Айна неторопливо вошла
в разбеленную бирюзу озера. Противоположная стенка
кальдеры золотилась, ярко освещенная заходящим солн-
цем, а на этом берегу густо роились цветные тени. Геша
снял крышку с объектива и, привычно нащупав кнопку
затвора, приник к видоискателю. Снимок будет парши-
вым, он знал по опыту, жалким подобием того, что сей-
час перед глазами, но удержаться невозможно.
Что-то больно стукнуло его по плечу.
– Нехорошо подглядывать, – голос Виталика копьем
вонзился в спину. – Пошли отсюда.
Еще окрестности кордона не окутала темнота, а луна
уже висела в восточной части небосвода. Печка в летней
кухне пыхтела и вычихивала едкие, удушливые клубы
каких-то отравляющих веществ. Устав показывать «куда
фига, туда дым», Алмазян пробурчал ругательство и пе-

47